25

25

…так я похвалю и такой вкус, когда щи с сахаром кушать будут, чай пить с солью, кофе с чесноком, и с молебном совокупят панафиду.

Его длинные, прямые, закрывающие уши волосы все еще не были прорежены ни единой серебряной нитью, но оставались светлей, чем кожа — кожа вест-индского креола с острова Доминики, немного отливающая коричневым, немного синим, почти черная — не кожа настоящего негра, но… кожа чернокожего. Возраст его был тем, что с трудом и натяжкой называют «от сорока до пятидесяти», хотя выражение глаз, чуть зеленых, чуть голубых, порою могло ввести собеседника в обман, убавляя их обладателю два десятка лет или же прибавляя. Он был профессионально сдержан, и восторг выдавала лишь левая рука: пальцы с беспокойной нежностью гладили кожаный переплет рукописной книги, полученной, пусть через секретаря-посредника, но не от кого нибудь, а от законного императора Всея Руси (и Далеко Не Только Таковой, как рисковали писать немногочисленные заграничные газетчики из числа претендентов на обладание чувством юмора).

— Его Величество также сообщает вам, что рад будет принять вас в неофициальной обстановке завтра в двадцать два ровно, в резиденции «Царицыно — 6». Это довольно далеко, так что машина для вас и вашей супруги будет подана в двадцать сорок пять. Костюм по вашему выбору, но ни смокинг, ни фрак… нежелательны. Государь хотел бы принять вас в домашней обстановке. — Секретарь сложил руки перед собой и слегка кивнул, давая понять, что никаких иных сообщений для господина Долметчера нет, а подарок сделан именно сейчас для того, чтобы к завтрашнему ужину гость изучил и оценил его.

Прославленный ресторатор отлично знал дипломатический протокол, он ухитрился встать на сотую долю секунду раньше, чем дьяк-секретарь. Приглашен был ресторатор с супругой, тогда как царь, вопреки упорным и порою даже истерическим требованиям со стороны народа, оставался холост: о его прежнем, гражданском и к тому же бездетном браке, никто не вспоминал. Всем было отлично известно, что бесплодием государь не страдал: по меньшей мере один его беспутный незаконный сынок уже больше десяти лет пребывал в удалении от двора в роли уездного губернатора. Даровав Ивану и свою фамилию, и отчество, царь тем не менее лишил его права передачи титула «великого князя» по наследству, и оба «Ивановича», Гавриил и Михаил, бегали по родной вилле с титулами князей Аудешитанских — даже титула князей Мальтийских пожалел царь для приемных внуков. Впрочем, власти губернатора все-таки хватило на то, чтобы переименовать виллу в «Архангельское», тут он отца обставил: не поспоришь, имена у внуков были архангельские.