Все-таки Жуков остается кавалеристом, раздраженно подумал Сталин. Уперся в свой замысел наносить удар по ровной местности — и будет класть дивизию за каждый километр продвижения. А ведь решение казалось очевидным.

Взяв со стола брошенный Жуковым карандаш, Сталин очертил два красных овала с большой полуосью и полсотни километров каждый — в районе Горловки и Мариуполя. Берия, с интересом наблюдавший за его манипуляциями, на всякий случай громко сказал: «Вот именно!» Покосившись в его сторону, Верховный иронически поглядел на полководцев и провозгласил решение:

— Атаки восточнее Миуса немцы легко парируют — у них тут резервы под боком. Удар с севера нанесем крупными силами на полсотни километров западнее — вот здесь, по стыку итальянской и румынской армий, от Горловки. Навстречу двинется группировка из Мариуполя, оба ударных кулака встретятся где-нибудь в районе… — Он хмыкнул, не желая называть город, носивший ныне его имя. — В районе Юзовки.

Решив, что старик от переживаний помутился рассудком, Жуков деликатно напомнил:

— В Мариуполе сейчас немцы.

— Там нет немцев, — Сталин усмехнулся. — Там румыны. Пока… А за несколько дней до начала наступления северной ударной группировки Мариуполь будет захвачен морским десантом. Вы, товарищ Жуков, слишком замкнулись на сухопутных фронтах и забыли, что Советский Союз располагает одним из сильнейших военно-морских флотов. С учетом потерь других стран сильнее нашего, пожалуй, только американский и японский флоты. А на Черном и Азовском морях мы обладаем абсолютным превосходством.

Начавший понимать замысел Верховного, маршал Егоров одобрительно закивал, но потом нахмурился и поинтересовался, какие силы намечается выделить на мариупольский десант. Сталин принялся выколачивать пепел из своего курительного агрегата, потом неторопливо набил трубку табаком из разорванных папирос «Герцеговина Флор». Наконец, обдумав ситуацию, произнес неуверенно:

— Сделайте расчет сил и средств. Возможно, придется отменить крымский десант. Кроме того, пока Рябышева совсем не отрезали, надо будет, перебросить побольше сил в Таганрог и пополнить Девятую армию.

На этом Сталин отпустил военных, поручив тщательно продумать предстоящую операцию, проработать детали, распределить задачи по рубежам и направлениям. И, разумеется, напутствовал Верховный, ни на секунду не забывать о катастрофе на Южном фронте, обо всех изменениях докладывать немедленно.

Проследив тяжелым взглядом, как закрывается дверь за уходящими военными, он повернулся к наркому внутренних дел. Тот подобрался, но Сталин махнул рукой.