— Там остались наши люди?

— Сколько угодно, — Берия взмахнул руками. — Камикадзе, Чарльз, Млад, Аякс…

— Как только кончится война с Германией, полностью переключишься на новое оружие, — Сталин отвернулся от окна. — Подумай, как организовать госкомитет при Совнаркоме.

— Организуем. Кому сдать наркомат?

— Придумаем… Может быть, Мешику.

— Мешика я заберу с собой, он правая рука по ракетным и атомным делам. Я бы Богдана Кобулова предложил, но армянин после грузина — хорошо ли получится? Надо русского или украинца.

— Не думай о мелочах, — Сталин поморщился. — Абакумова назначим, все равно «Смерш» надо расформировать после войны. Амаяк Кобулов станет первым замнаркома. Богдан Захарович при Меркулове останется.

Подумав над неожиданным предложением, Берия остался недоволен, однако возражать не стал. Молотов и Маленков тоже промолчали — Хозяину виднее, кому доверить столь ответственный пост, а генерал Абакумов должен справиться.

Приближалось время переговоров. Спросив разрешения, Поскребышев запустил в кабинет военных. Один за другим зашли и сели за стол Жуков, Кузнецов, Рокоссовский, Конев, Шапошников, Егоров, Василевский, Антонов, Меркулов. Отдельной группой расположились руководители германского правительства в изгнании Эрнст Тельман, Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Эрнст Волльвебер и Фридрих Паулюс. Последними вошли прилетевшие из Ростока представители Германии: генерал-фельдмаршалы Рундштедт и Клюге генералы Гальдер и Гудериан, а также старый знакомый фон Шуленбург, бывший посол в СССР, а ныне — экс-министр иностранных дел из более не существующего правительства Геринга.

— Сегодня мы проведем предварительные переговоры, — начал Молотов. — Завтра к вечеру в Москву прибудут американский госсекретарь и министр иностранных дел Англии.

Рундштедт отрывисто произнес:

— Послезавтра может исчезнуть предмет переговоров. Мы обязаны принять решение сегодня.

— Нам, русским, неудобно вести сепаратные переговоры, — равнодушно сообщил Сталин. — Существует соглашение с союзниками, запрещающее нам вести сепаратные переговоры. Лишь в случае крайней необходимости мы могли бы вступить в подобные переговоры с официальными властями Германского рейха.

— Никаких официальных властей Германского рейха не существует, — опустив взгляд, мрачно произнес Клюге.

Граф Шуленбург, лучше военачальников понимавший начатую Сталиным игру, добавил:

— Вы ведете не сепаратные переговоры с правительством враждебного государства. Здесь находятся военные парламентеры, речь идет о сдаче в плен небольшой войсковой группировки либо о совместных боевых действиях против общего врага. Для таких переговоров не требуется санкция Вашингтона или Торонто.