Поэтому он шел по улице города и весьма активно «задирал» репликами и разговорами своего двойника. Чему тот тоже был рад.

Да и посмотреть было на что.

Сам город, каким его видел Первый у себя дома, в общих чертах был похож на этот, «коммунистический», как он его называл. Был похож потому, что архитектура и планировка были вполне «совковых» времен – времен шестидесятых-семидесятых. А тогда еще и здесь, и там многие решения брались из зарубежного опыта. Те же принципы Ле Корбюзье в постройке домов, которые были превзойдены полностью нашими архитекторами лишь позднее, наложили весьма сильный отпечаток. Хоть и велась она весьма по-советски. Масштабнее и рациональнее.

Естественно, что более поздние постройки уже значительно отличались по своему художественному совершенству от построек шестидесятых-семидесятых. Да и от известных Первому по своему городу построек-новоделов они тоже отличались.

Если в родном ему мире каждый архитектор лепил по заказу дом, то этот дом часто совершенно не сочетался с соседними, вызывая весьма режущий глаз диссонанс. Даже если сам дом выглядел красиво.

Здесь же, в «коммунистическом мире», застройка была плановая, отчего все дома даже по разные стороны улицы сочетались между собой. Вписывались в окружение.

Каждая улица имела здесь свое «лицо». Не хаос вычурности. А именно лицо. Очень красивое. Неповторимое.

Также в новом мире, что сразу бросалось в глаза, тупые плакаты, заслонявшие глухие стены домов, отсутствовали. Если во времена «развитого капитализма» были рекламные, то во времена более ранние – агитационные, как помнил Первый еще мальчишкой.

Здесь же вместо них была красивая мозаика и роспись. Роспись была видна везде, где только можно. Даже тротуары пестрели весьма нетривиальными картинами.

На главной же площади, закрытой для проезда автотранспорта, во всю ее ширь развернулась красочная карта Советского Союза. Выполнена она была из шестиугольных плит, плотно подогнанных друг к другу, каждая из которых несла фрагмент общей картины. Такое решение позволяло, в случае износа части изображения, просто отреставрировать его заменой отдельных плит на новые. Впрочем, как заметил Второй, иногда эти плиты меняли и потому, что на карте появлялись новые города. Такие замены производились каждый год.

Даже этот мелкий факт причины замены плит говорил о многом.

Если в родном мире Первого правилом было умирание городов, особенно на Севере и в Сибири – там целые города превращались в призраки, – то здесь, наоборот, они строились и заселялись людьми.

Если родная страна Первого неуклонно умирала, то здесь она бурно и неуклонно развивалась.