Комиссар Шварцвальд приехал на место преступления в половине третьего ночи. Его подняли с постели, и чтобы проснуться, он выпил рюмку коньяку. Дорожных полицаев Шварцвальд не боялся, ему было наплевать на их патрули. Как и остальные жители Германии, он презирал этих негодяев, но не боялся. Не комиссару криминальной полиции расшаркиваться перед грабителями с большой дороги. Наверное, он бы не остановился, если бы подонки посмели его тормознуть. Шварцвальд гнал свой потрепанный VAZ на полной скорости, километр за километром приближаясь к усадьбе «Эйбесфельд», в которой (ему всегда так казалось) рано или поздно должно было случиться что-то ужасное.

Абрама Зона увезли в реанимацию. Пуля пробила легкое, однако шанс остаться в живых был. Снайпер метил в сердце, но промахнулся. «Повезло», – подумал про себя опытный Шварцвальд. По телефону он попросил местную охрану никого не выпускать из усадьбы, но, как выяснилось, многие разъехались сразу после покушения. Оказавшись на месте, комиссар понял, что опросить даже тех, кто остался, вот так, по горячим следам, дело невозможное, да и ненужное. Картина преступления совершенно ясная. Необходимо осмотреть место действия и переговорить с участниками – прежде всего с капитаном Гастингсом, ну и, наверное, с господином Боббером.

* * *

– Скажите, Гастингс, как вы оказались наверху? Зачем?

Шварцвальд набил трубку и готовился получить удовольствие от допроса. Гастингс выглядел уставшим. Голова перевязана, скорее всего, он испытывал дискомфорт.

– Я увидел, как упал Зон, и бросился наверх, чтобы задержать снайпера.

– У вас, конечно, есть разрешение на ношение оружия?

– Естественно, я сыщик…

– Ах да, совсем забыл.

Шварцвальд почесал бороду, ладонью прикрывая скользнувшую по губам улыбку. Сыщик! Гламурный хлыщ, зашибающий деньгу, пописывая рассказы про своего чудаковатого дружка. Где, кстати, он?

– Скажите, а мсье Пуаро уже осмотрел место преступления?

Шварцвальд произнес слово «преступление» с нажимом. Произнес и устремил взгляд выпуклых глаз на Гастингса. Интересно, что будет делать теперь этот лощеный писака, ему ведь грозят серьезные неприятности. Никому не может быть позволено вот так расправляться с ценнейшим свидетелем, который теперь вряд ли укажет на заказчика.

Гастингс, очевидно, почувствовал неприязнь комиссара.

– Я… я не знаю, как это получилось. Мы столкнулись с этим полицейским … с киллером лицом к лицу. Я хотел задержать его, завязалась драка… в какой-то момент я выстрелил… Не знаю, вышло как-то…

– Вышло хреново! – Шварцвальд поднялся. – Вынужден вас задержать, мистер Гастингс, боюсь, ближайшие светские рауты посещать не придется.