– Всю информацию, которую вы намерены передавать в Центр, будете передавать через меня. Это указание Главного. Подтверждение здесь.

Он протянул Максу капсулу с шифровкой.

46

Казалось, на улице июнь, а не начало апреля.

Макс вернулся в Загреб с тяжелым камнем на душе. Не ужели в Центре ему не доверяют? Зачем приставили к нему этого доморощенного философа Абдуллу? Макс шел пружинистой походкой по центральной Илице, проходил мимо ресторанчиков, поднимался по крутым улочкам Тушканца. Он шел среди толчеи, шума и веселой гомонливой толпы в лес. Там он как всегда сможет поглазеть на облака и спокойно додумать детали, мурлыча любимые песенки.

Кинотеатры на Илице зазывали зрителей. «Унион» крутил очередной боевик с Брэндом Маршаллом. Стояли очереди на новые русские фильмы «Петр I» и «Сорочинская ярмарка». На площади Кватерникового торга шли попеременно испанская оперетта «Путь к славе» с Эстеллито Кастро в главной роли и «Героическая эскадра» – фильм, поставленный «летчиком, борцом против английского империализма, капитаном Люфтваффе и режиссером Гансом Бертрамом». «Этот Бертрам приезжал и в Белград на премьеру, а ведь он работает на Канариса», – машинально подумал Макс и, не придав этой мысли значения, покачал головой.

Воистину весной 1941 года Макс временно утратил способность анализировать факты…

Народ толпился у газетных киосков. Спортивные комментаторы в драматических тонах писали о матчах между «Хайдуком» и «Сплитом», особенно выделяя голкипера Крстуловича и форварда Батинича, а Макс шел через суетливый, веселый, беззаботный весенний мир. Шел в лес. С открытыми глазами шел к катастрофе, не желая видеть, слышать, сопоставлять, отвергать, проводить параллели, предполагать, думать, одним словом. Зачем думать, когда ты знаешь. А Макс знал. Вернее, думал, что знал. И это была ошибка.

47

Почему Макс проглотил наживку Шелленберга и безоговорочно уверовал в то, что пока Гитлер не захватит Югославию, Советскому Союзу ничто не угрожает? Почему решил, что, оттягивая, как ему казалось, неизбежное немецкое вторжение на Балканы, он помогает Сталину собраться с силами? Как мог он дать втянуть себя в эту грандиозную круговерть лжи?

Дописав текст шифровки, Макс вышел из леса. Выкурив сигарету, он пошел к германскому консульству. Там за красивым чугунным забором его ждал автомобиль. Сейчас он сядет за руль и поедет к морю. К синему-синему морю, о котором мечтал с первого дня своего на Балканах. Он поедет на встречу с Абдуллой, на встречу с судьбою мира, на встречу с собственной судьбою.