Конечно, пускаться в дорогу по осени не очень хотелось, но и откладывать задуманное на потом тоже не следовало. И чуть только взошло солнце, а тяжелые тучи отнесло к востоку, позавтракав и, взяв в дорогу горячие пироги, приготовленные Оксаной Макеевой, мы выехали к переправе через Дон. Кони у нас были добрые, погода наладилась, припасов хватало и через трое суток, без всяких приключений, два молодых справных казака появились на хуторе Часов Яр.

  Кто мы такие, в поселении, где проживало всего семь семей, конечно же, знали. Бахмут недалеко, и потому казаки встретили нас как родных, а свое появление у них мы обосновали тем, что необходимо перековать лошадей. Разумеется, кузнец сразу же взялся за работу, а нас пригласили в дом хуторского атамана. И слово за слово, пока мы вместе со всеми местными мужчинами пили горячий взвар, я познакомился с нынешним хранителем артефакта Свиридом Трофимчуком, и вывел разговор на древние вещицы. Мне думалось, что придется применять свои таланты ведуна и убеждать Свирида показать амулет. Однако тот, вот же простая душа, в самом деле, не понимал что хранит, сгонял к себе в хату, и принес заветный металлический диск из черного железа.

  В итоге, я предложил размен, отдаю старику дорогой персидский пистолет с серебряными насечками, а он дарит мне амулет. Трофимчук согласился без всяких колебаний, для него, с любой стороны, это удачная сделка, и я получил то, что хотел. Все сладилось очень просто, сам ничего подобного не ожидал, хотя, наверное, так и должно было случиться, ведь диск находился не у врагов за тридевять земель, а у самого обычного старого казачины, которому оружие дороже железной побрякушки.

  Итак, на моей шее кожаный шнурок с древним артефактом и, не задерживаясь на хуторе, мы с Корчагой покидаем Часов Яр и, не смотря на то, что дело к вечеру, направляемся к Бахмуту. Прежде чем вернуться в столицу, хотелось погостить у сестры и односумов навестить. Но прежде чем попасть в мой родной городок, нам было суждено попасть в очередную переделку, которая положила еще один камушек в основание легенды о Никифоре Булавине.

  Размытая дождями дорога петляет по оврагам и холмам. Редкие рощицы и заросли кустарника взгляд не задерживают, и около часа мы двигались без остановок. И так продолжалось до тех пор, пока на нашем пути не встретился остановившийся на ночной привал переселенческий обоз, идущий с Украины в сторону Дона.

  На придорожной площадке стоит два десятка телег. Горит несколько костров, на которых в котлах готовится ужин, а рядом располагаются на ночлег мужчины, женщины и дети. Большинство из них выглядят как торговцы средней руки, одежда добротная, лица не заморенные, а в руках тех, кто расположился у огня, и готовит полевой обед, видны куски белого хлеба, сало и колбаса. Непонятно, что всех этих людей погнало в дорогу и, приблизившись к одному из костров, я громко спросил: