— Хорошо говорит! — с усмешкой прошептал Саша.

Ему и в самом деле понравилось, как выступал судья. Запутал дело так, что никакими законами не разберешь! И все вроде бы вполне по праву. Интересный процесс, учитывая, что личность обвиняемого не установлена, а это нужно было бы сделать в первую очередь.

Как королевский граф Александр хорошо знал законы, приложив к их изучению немало ночей. Правда, вот практики по уголовным делам пока не было.

Судья между тем уже потирал руки:

— Я вижу, костер уже разожгли? Разденьте его и пытайте. Жгите огнем спину, пока не скажет, кто он такой.

Стоявшие рядом с Эльмундом верзилы немедленно сорвали с мальчишки тунику и потащили к костру.

— Стойте, стойте! — Закричав, хевдинг быстро зашагал к судье. — Что-то я не пойму, что здесь вообще происходит? Издалека похоже на суд. Только какой-то странный.

По толпе пролетел глухой ропот.

— Ты кто такой, уважаемый? — удивленно вопросил Манлий Фрелус.

— Я королевский граф Александр Рус, — выставив вперед правую ногу, важно произнес молодой человек и, вытащив из-за пазухи свернутую в трубочку грамоту, гордо протянул судье. — Тут есть и печать, посмотри…

Развернув грамоту, Манлий ее внимательно прочел, осмотрел печать и поклонился:

— О да. Но что же господин королевский граф делает здесь, в наших краях?

— Я здесь чисто случайно, — Александр светски улыбнулся. — И сразу же заметил четкую организацию судопроизводства. Дело ясное: мальчишка крал в общинном лесу хворост, за что его можно наказать: бить палками, сбросить со скалы в море, продать в рабство.

— Скорее всего, мы так и поступим, господин королевский граф.

— Что ж, — пожал плечами хевдинг. — Вы абсолютно правы, уважаемый судья. Но прежде всего я бы установил личность обвиняемого.

— Этим мы как раз сейчас и займемся! Эй, вы, давайте же, делайте свое дело!

Один из верзил, обернув руку тряпицей, выхватил из костра пылающую головню.

— Подождите! — Саша поднял руку. — Может быть, стоит еще раз спросить обвиняемого?

— Думаю, бесполезно. — Судья помотал головой. — Сколько раз мы у него уже спрашивали, а он все молчит, упрямый. Но дело-то ясное.

— И все же я бы хотел попробовать.