— Кто же теперь вместо него? — с нехорошим предчувствием спросил Рыбья Кровь.

— Сын Рогана, пятнадцатилетний Севид, при нем опекуном его дядя Шелест.

— А что с Липовым?

— Говорят, Алёкма полгорода сжег, а половина еще отбивается, — отвечали купцы.

Это известие заметно воодушевило липовцев. Прикупив в придорожных селищах телег и лошадей, Дарник всех воинов усадил в седло и на повозки и легкой рысью устремился вперед.

Короякский конный дозор встретил их колонну в десяти верстах от города. От него Рыбья Кровь узнал новые подробности осады Липова. Оказалось, рогановское войско почти сразу пошло на выручку княжеской дочери. Часть его до сих пор стоит у стен Липова. Но Всеслава, укрывшись на Войсковом Дворище, сама отказалась выходить к отцовской дружине. Сражаться с гребенцами, которых слишком много, никто из короякцев не захотел, так и стоят в укрепленном стане, ни во что не вмешиваясь.

— Чего же тогда они там ждут? — вопрошал Дарник.

— На случай, если липовцы с княжной сами захотят пробиться из города, — отвечал десятский дозора.

В Корояке прибытие липовского князя вызвало изрядный переполох, никто не понимал, откуда он явился и как себя с ним вести. Последнее, что о нем слышали, это о сожженных ромейским огнем лодиях в Дикее и то, что его войско направили куда-то в южные моря. А вот он сам, жив-здоров, с печатью суровой бывалости на лице. Любопытство вызывали не столько воины, сколько их жены: ромейки и болгарки. Рыбья Кровь приказал Корнею распустить слух, что основная часть войска идет непроходимыми лесами, и в это все сразу поверили, сколько бы сами липовцы-походники ни утверждали, что понесли большие потери от ирхонов и здесь все их войско. Зная дарникскую воинскую изворотливость, короякцы наперебой гадали и до драки спорили, какую именно хитрость на этот раз применит их бывший выкормыш, чтобы победить гребенского Алёкму.

На княжеском дворе Дарника приняли с большой настороженностью. Юный Севид сидел в окружении воевод и тиунов с розовыми пятнами на щеках от волнения и, чуть склонившись на сторону, слушал шепот своего опекуна. «Неужели и я так выглядел здесь пять лет назад перед судом Рогана?» — изумленно думал Дарник.

Шелест торжествующим и злым взглядом искал его глаза. Но Рыбья Кровь, чтобы еще больше раззадорить злопамятного князя, специально смотрел только на княжича, как бы всех остальных относя к рядовым дворовым людям. Не слишком на что-то рассчитывая, Дарник попросил Севида оказать ему помощь воинами, лошадьми или хотя бы лошадиными доспехами.

— Князь Алёкма женат на моей двоюродной сестре, поэтому ни воинами, ни военным снаряжением мы помогать тебе не можем, — под диктовку Шелеста произнес княжич. — Такие междоусобия может судить только каган.