– Не всё что лучше – лучше, – сказал он, посмеявшись и пригладив ладонями короткую шевелюру, – ладно, слушай, Олег, что меня беспокоит.

– Во-первых. – Фёдор даже начал загибать пальцы, – оказалось, что жизни людские никому не нужны. Это я понял, когда про войну прочитал. Может, брешут ваши буржуазные авторы, но таких потерь невозможно придумать. Двадцать семь миллионов! – он покачал головой. – Во-вторых, простой человек как перебивался от получки до получки, так и перебивается. Что при социализме, что при капитализме.

– Об этом тоже в энциклопедии написано?

– Нет, это я понял, когда с вашими разговаривал.

– Сегодня? – уточнил Олег

– Нет, с понедельника. За эти дни ваших в Долбино перебывало – не сосчитать. Военные, милиция, железнодорожники, связисты, монтёры…

– Какие такие монтёры?

– Обычные, электричество на станцию провели. Теперь в каждую избу обещают «лампочку ильича» повесить. Сегодня на собрании обсуждали. Председатель от вас клялся за месяц сделать, если общество столбы поставит и на провода скинется.

«Вот и нежданное расширение рынков сбыта», – подумал Олег, – «с розеткой в каждой избе колхозники всю нашу бытовуху скупать начнут – от радио до электропил». Мысль у него неожиданно перескочила в сугубо коммерческую плоскость

– Слушай, а чем колхозники за электрификацию платить будут? Неужели как ты? – он хитро посмотрел снизу вверх на Лапина.

– Нет, – Фёдор не удивился такой постановке вопроса, – Илья Фомич предложил натурпоставками рассчитаться и часть зарплаты внести, если кто у него в колхозе работать будет.

– Зачем ему ваши трудодни? – удивился поначалу Олег, – а, точно. Он ведь деньгами платить будет, а не палочками. Интересно…

– Большая часть полей у нас осталась, – не обращая внимания на задумчивость Олега, стал рассказывать Фёдор, – Иван Андреевич, что нас подвёз, всё сам объездил, на каждом поле побывал. Ещё, говорит, можно успеть удобрить и сорняки вывести. Буряки раза в два больше будут, да картошка центнеров шестьдесят с гектара даст. С пшеницей, сказал, ничего поделать нельзя – сорт такой, колос слабый, больше не вырастет.

– Стало быть, – сказал Олег, воспользовавшись паузой в речи Фёдора, – весь наш торговый бизнес медным тазом накрылся. Всё в колхоз понесут. Слышал я про его председателя – почти полвека командует и при любой власти умудряется на хорошем счету быть. Что при Советах в передовиках ходил, что сейчас, при капитализме миллионы зарабатывает.

– Ерунда, – Фёдор махнул рукой, – как у вас говорят – никаких проблем.

– Не понял?

– Антонина первая в колхоз записалась, – со странной интонацией сказал Фёдор, – вместе с паями. Теперь она, – щека его дёрнулась, – заместитель директора агропредприятия по коммерции. О как!