Все понурились, вспоминая судьбу Шикотенкатля Младшего.

— Я бы тоже голосовал за прорыв, — подал голос молчавший до этого Ромка. — Пока вы бились на дамбах, моему отряду пришлось заготавливать фураж в ближайших поселениях. Настроения у местных самые скверные. Если мы отступим, нам и всем завоеваниям в Новой Испании конец.

— Тогда я тоже за, — по-студенчески поднял руку Сандоваль. — А вы дон Кристобаль?

— Конечно, я поведу солдат в бой, — ответил де Олид. — Но хочу, чтоб вы знали, — он взглянул прямо в глаза Альварадо, — затея мне не нравится.

— Решено, — подвел под разговором черту Кортес. — Завтра выступаем по всем трем направлениям. Поровну распределим пришедшее подкрепление, а касика Тескоко с его двумя тысячами воинов отрядим в помощь бригантинам. На время продвижения по дамбам они нам очень помогут, а потом снимем пушки. Дон Кристобаль, — обратился он к Олиду, — общее руководство вашим корпусом я возьму на себя, вы же по-прежнему останетесь командовать кавалеристами.

Олид молча кивнул. Альварадо, прикрываясь столом, злорадно показал ему неприличный жест.

Несколько сотен мешиков не разгибая спин трудились над хитрой ловушкой. Одни, снимая землю с двух сторон, сужали насыпь, другие по колено, а то и по горло в воде лопатами с удлиненными черенками откапывали в дне глубокие ямы, которые тут же заполнялись потоками густой, липкой грязи. Иные вбивали в дно колья. Толстые — остриями наружу, чтоб останавливать бригантины, тонкие — остриями к дамбе, дабы ни один teule, ни одна лошадь не могли спастись, добравшись вплавь до островов-крепостей.

Далее, за узкой перемычкой, инженеры возводили хитрый настил, не приделанный к поддерживающим его столбам, вбитым в землю на разную глубину. Один или два человека могли его перейти, а вот тяжелый всадник или пятеро людей в доспехах должны были неминуемо сдвинуть на один край и обрушить в озеро. С двух сторон от настила установили на шатких мостках бочки с камнями. Рушащиеся доски должны были освобождать удерживающие рычаги, и те опрокидывались, высыпая на головы оказавшихся в воде камни размером с голову ребенка.

На следующем проломе возводили ажурный мост, сквозь дыры в настиле которого легко проходили наконечники копий — можно будет колоть в подошвы солдат и брюхо лошадей. Кроме того, была у моста часть со специальным поддерживающим брусом, выдернув который можно обрушить в воду пролет и стоящих на нем.

Город готовился к встрече гостей.

Испанцы выступили с рассветом, под рев труб и барабанный бой. Впереди идущих в ногу колонн гордо реяло расшитое золотом знамя конкисты с королевским гербом, крестом на каждой стороне и девизом «Братья и товарищи, последуем же за знаком Святого Креста с истинной верой, ибо под этим знаком мы победим». Блестели на солнце гребни шлемов и наконечники копий. Блики играли на до блеска начищенных кирасах. Конские попоны, рубахи и панталоны были отмыты от крови, залатаны и выглажены по специальному указу Кортеса, а ропот оборванческой вольницы он пресек, посулив каждому, на ком найдет хоть пятно грязи, по десять розог перед строем. Несмотря на строгости и близость предстоящих битв, настроение было приподнятым. Всем так осточертела затяжная война, что даже возможная смерть казалась лучшим выходом.