До смены нарядов оставалось еще часа два. Майбородский, решившись, объявил

боевую тревогу. Словно в ответ на команду, на границе разгорелась стрельба. Гулко

бухали винтовки, строчил "Дегтярев", непрерывно звучал сдавленный грохот, видимо от

оружия басмачей.

Небольшой участок ровной земли, на котором стояли казарма, несколько

хозяйственных построек с конюшней и собачим питомником, ожил. Поднятые тревогой и

стрельбой пограничники и красноармейцы занимали согласно боевого расписания места в

стрелковых ячейках и у орудий. И тут на заставу обрушился массированный

артиллерийско-минометный обстрел. Ничего подобного лейтенанту видеть еще не

приходилось. Разрывы вздымались по всей территории заставы. Что-то бухнуло внутри

казармы, через окно спального помещения выплеснулось пламя. После очередного

разрыва бежавший через двор красноармеец упал, и лейтенант бросился к нему, чтобы

оттащить раненого в укрытие. Взрыва накрывшей его мины Майбродский не увидел...

***

- Серый! На пять часов!

- Вижу! - Борин повел стволом, и длинная очередь накрыла группку людей в темном.

В ответ на позицию снова обрушились мины.

- Суки, специально в черное вырядились, чтобы ночью видно не было, -

прокомментировал Федька Капитонов, скатившись на дно ячейки.

- Ничего, - буркнул Борин, устраиваясь рядом, - мы и в темноте видеть умеем. И