лая и скуля, метались в вольерах овчарки. Не мог инструктор службы собак забыть о

своих четвероногих подопечных. Может, хоть из них кто-нибудь спасется. А может и... В

любом случае, своих от чужих псы отличить сумеют.

Успел. Выскочил во двор и тут же вскинул винтовку. Уже здесь, сволочи! Выстрел,

второй, третий... И ответные автоматные очереди в упор. И кружащееся небо...

Ослепительно голубое рассветное небо. На Орловщине оно таким не бывает...

Пятеро подошли к еще живому телу. Один со смехом пнул Андрея ногой, а затем

взмахом длинного кинжала отсек голову. И заорал, отбрасывая свой трофей в сторону.

Сосед, успевший поднять автомат, перечеркнул очередью впившееся в горло бородача

темное мохнатое тело. "Не будут услаждать Салмана гурии". Адская боль между ног

заставила выронить оружие. Трое уцелевших душманов, крича и заполошно стреляя,

бросились назад и упали, сбитые ровной строчкой пулеметной очереди...

***

Старшина, пригибаясь на бегу, пересек двор и свалился в окоп за казармой. Здесь

собрались последние уцелевшие защитники заставы. Десять человек. Басмачи шли в

открытую, почти не скрываясь от редких выстрелов пограничников.

- Патроны есть?

- Считай, что нет, товарищ старшина, - ответил сержант Иванов, загоняя последнюю

обойму. Вскинул винтовку. Выстрел. Старшина дал короткую очередь из трофейного

ручного пулемета, и отбросил бесполезную игрушку в сторону. Подобрал винтовку