Ювелир с удивлением и опаской глядел на женщину с русским лицом, в дорогой шубе, замотанную черкесским платком и в сопровождении старого горца. Однако первый же взгляд на кольцо решил дело. Даже если оно ворованное…

— Э-э, откуда кольцо, красавица? — спросил он, чтобы смутить клиентку.

— Сколько? — холодно сказала Ида вместо ответа.

Ювелир назвал цену. Ида назвала втрое больше. Ювелир завертел головой. Ида протянула руку, чтобы взять кольцо.

— А-а, ладно! Рэжь без ножа! — вскричал ювелир, пряча кольцо.

Выйдя на улицу, Ида попыталась всучить старику несколько купюр, но он, потоптавшись, поцеловал ее в лоб, молча залез на телегу и уехал.

Через три месяца в каюте океанского лайнера «Королева Мэри» Ида решала, какой ступит на американскую землю.

Ведерниковы-старшие получили телеграмму: «О начале организации экспедиционных работ в Пайтити вам будет сообщено». Ида надеялась, что отец вспомнит код, оставшийся у них с ее детских времен — сколько раз он читал ей заметки в иностранных журналах о попытках проникнуть в перуанскую сельву и найти таинственный сад, где растет серебряная кукуруза, а бабочки и мыши-полевки отлиты из золота. Словечко «Пайтити», название скрытого в джунглях города инков, стало у них с отцом синонимом волшебной мечты.

…Грин, выпив три стопки водки, уселся в кресле под лампионом, обтянутым зеленым шелком, и задремал.

Его в Голливуд привело тотальное безденежье, в котором он уже несколько недель влачил жизнь на Американском континенте, куда добрался волею судеб. Ушлый паренек из русских, оплативший ему виски в одном из баров, с жаром взялся за то, чтобы запустить на здешней студии экранизацию «Алых парусов».

— Да романчик уже фильмировали в России, голубчик, — хмурился Грин.

— Так это еще лучше! Здесь это называется ремейк — пересъемка фильмы заново.

— Ну, паруса вам в руки.

Этот же слизнячок-посредник притащил его и на нынешнее празднество и куда-то подевался. Спать хотелось смертельно. Лица фланирующей публики сливались в одну глупо улыбающуюся физиономию, которая двоилась, троилась, скалилась. Грин поморщился в полусне, а когда открыл глаза, то взгляд его уперся в наглую девицу в мужском брючном костюме. На кого-то из его снов она была похожа — а сны и явь давным-давно, со времен его побега с Апшерона, смешались в муторную сюжетную кашу. На кого же?

Вдруг он вспомнил вчерашний рассказик слизняка-посредника про божественную Иду Верде: «Как?! Вы не знаете, чем закончилась „Охота на слезы“? Не слезами — рыданиями! Ее унесла лавина. Растерла ледяную красавицу в снежную пыль».