– Мы достаточно случайно, не со зла, застрелили его, или её, детёныша, – сознался Ник.

Лицо профессора неожиданно побледнело.

– Это в корне меняет дело. Ньянги очень злопамятны, и в своём желании отомстить – не останавливаются ни перед чем. Необходимо всем срочно уходить на тот берег. Там будем в полной безопасности. Подвесной мостик очень хлипкий, ньянгу через него не перейти.

– У меня такой план имеется, – возбуждённо затараторил Лёха. – В полукилометре от этого мостика, там трава высокая, ставим несколько растяжек. Что у вас с гранатами, со взрывчаткой?

– Гранат – два ящика, тротила – без счёта, – пожал плечами Вырвиглаз.

– Ну, вот. К растяжкам всю эту лабуду закрепляем. Машину за растяжками ставим, метрах в трехстах, в машине я сижу, и грязно матерю этого урода.

– И я с тобой! – торопливо перебила мужа Айна.

– Хорошо, в машине мы с Айной сидим. Обнимаемся себе, целуемся напропалую. Эта харя грязная к нам кидается, цепляется лапой за растяжку, тут ему и конец полный, окончательный и бесповоротный. Как буржуям российским – в семнадцатом году…. Ну, как вам мой план?

– Кончай мальчишеством заниматься, – посоветовал ему Ник.

– А чего такого? Где ты в моём плане изъян видишь? А? Нет, ты объясни, начальник! Будь уж так ласков, – закипел Лёха.

Спор тут же и закончился, не успев даже набрать приличных оборотов.

Над руслом реки неожиданно разнёсся тоскливый вой, полный ненависти и угрозы.

Один из солдат выронил ружьё, другой присел на корточки, Сизый незамедлительно вставил в гранату запал.

«А ведь до него километра два всего», – ужаснулся Ник, борясь со жгучим желанием впасть в панику и бежать куда глаза глядят.

– Срочная эвакуация! Всем перейти на тот берег! – громко скомандовал Вырвиглаз. – Сержант Никоненко! Оповестить всех работающих в штольне на разборе завала!

Бравый старшина тут же убежал в сторону круглого холма.

По раскачивающемуся подвесному мосту перешли на противоположный берег.

Река бешено гудела под ногами, бросая в лицо холодные брызги, рокотала, ругалась, угрожала.

Через десять минут переправились и работавшие в шахте: несколько солдат и штатских, все в грязи, волосы каменной пылью густо обсыпаны.

– Как там дела? – поинтересовался Вырвиглаз.