Возвращая Айне подзорную трубу, Ник с удивлением отметил, что никаких признаков истерики, или даже нервного срыва, на лице девушки и в помине не было. Наоборот, спокойное такое лицо, строгое. Глаза – без единой слезинки, равнодушные, со стальным отливом.

Вот так и становятся стойкими оловянными солдатиками, бойцами без страха и упрёка.

Хорошо это? Плохо? Кто знает?

– Ну, что, подельник? – спросил Ник у подошедшего Сизого. – Говоришь, что боевик, он же диверсант – хорошая работа? Только, вот, крови очень много льётся во время этой работы. Безвинной, в том числе. Не находишь?

– Ладно тебе, начальник, – нахмурился Лёха. – Я ведь не мальчик маленький, знал, на что шёл. И сейчас знаю. Только ещё лучше. Всё крепче понимаю. Так что, не лечи ты меня, голуба, не трави душу.

– Командир, – позвала Айна. – Иди сюда. Он здесь. На ручей смотри.

Ник поводил подзорной трубой вдоль русла и быстро нашёл искомое.

Из вод ручья поднялась на задние лапы черная, уже знакомая пятиметровая фигура.

Глава двадцатая Владимир Ильич Вырвиглаз, 1875–1938

Глава двадцатая Владимир Ильич Вырвиглаз, 1875–1938

– Не сомневайтесь, ребята, успеем, – усердно крутя баранку, громко подбадривал Ник то ли Сизого и Айну, то ли себя. – По вертикальной скале этой неуклюжей скотине ни за что не вскарабкаться, нашим путём пойдёт. А это – не ближний свет. Успеем до лагеря доехать, а там и стволов хватает, и гранат много должно быть. Встретим, голубчика, что называется – во всеоружии. На части мелкие порвём…

– А не заблудимся опять, как давеча? – язвительно поинтересовался Сизый.

Ник даже возмутился:

– За кого ты меня принимаешь? У меня вся эта чукотская «карта» перед глазами стоит, как живая. Вчера же туман был, вот, и сбились с дороги. А сегодня погода отличная, часа за четыре доедем…

Погода, действительно, шикарная стояла: в меру тепло, солнечно, на голубом небе – ни единого облачка. Вот, только ветерок очень неприятный – в лицо. Не в том дело, что волосы взъерошивает, причёску портит, а в том, что запах человеческий несёт навстречу ньянгу.

Хотя, судя по всему, этот монстр и без всякого запаха их где угодно, даже на Луне найдёт. Найдёт и слопает, не поморщившись ни разу.

Так что, только один выход оставался – замочить этого ублюдка, к растакой-то матери.

Ехали долго и скучно: ложбинки, каменистые плато, скользкие осыпи, всё вверх и вверх, на встречу с небом.

Преодолевая очередной перевал, Ник услышал вдали странный гул: будто впереди гигантский двигатель работал, гораздо более мощный, чем тот, что на их «багги» был установлен.