– Согласна.

– Отлично. Тогда мы с эмчеэсовцами вылетаем в шесть утра. О ходе работ буду держать в курсе.

– В каком курсе? – возмутилась Анна. – Я тоже лечу. Мои деньги, или нет? Что, у МЧС не найдется лишнего комплекта снаряжения спасателя моего размера?

Ширко хлопнул в ладоши.

– Я тобой всегда восхищался. Тогда в половину пятого утра, будь добра, встречаемся в Раменском аэропорту.

– Раменское? Господи, это ж почему в такую даль?

– У них там база. Свой авиапарк, свой аэродром.

– Придется в полночь выезжать, и с навигатором, иначе не найду.

– А я вообще такси возьму, или засну за рулем.

– Телефон не выключай, иначе я тебе не отыщу. Сегодня, например, еле дозвонилась.

– Пересечемся, не переживай.

– Я тоже полечу, – вдруг сказала Нина.

– Ну, кнопка, ты хватила, – нахмурился Павел.

– Я – полечу. Тебе он всего лишь друг, тебе, – повернулась она к матери, – всего лишь муж, а мне – папа. Во мне его кровь, я его наследница. Попробуйте мне запретить, я под колеса машины лягу, и никто никуда не поедет. Я в горы не напрашиваюсь – оставите меня в ближайшей гостинице, и я буду в ней дожидаться известий. Я не собираюсь торчать в Москве под причитания бабушки, когда мой папа лежит где-нибудь под снегом со сломанной ногой и ждет помощи!

– Мы обсудим это дома, – сказала Анна.

– Мы обсудим это сейчас. Мама, согласись, если бы папа поехал искать Пашу и я попросила бы его взять меня с собой, он бы взял.

– О, – грустно кивнула женщина, – это действительно так.

– Паша! – дернула его за рукав девочка. – Не на войну летим, а на спасательную операцию, так что детей брать можно.

– Что скажешь? – посмотрела на Ширко Анна.

– Что какой отец, – взорвался тот, – такая и дочь! На кой черт он туда вообще полез? Чего ему не хватало? Ты, мелкая, ты же еще одну проблему создаешь! Их и так – миллион! Это – не приключение!