— Ой, лышенько! А что же ты не говорил раньше, что нагишом?

— Я думал, знаешь. Ведь в баню ты голяком ходишь?

Никита уговорил Любаву оставить половину вещей дома, и оказался прав.

Судно оказалось небольшим и крепким речным ушкуем. Хозяин, Ульян, позаботился о пассажирах — в передней части судёнышка был натянут полог из парусины для защиты от непогоды, и даже лежали два матраса, набитые душистым сеном.

Вся судовая рать состояла из трёх человек: самого хозяина, сидевшего за рулевым веслом, повара Андрея и единственного матроса, внука Ульяна, Михаила.

Под парусом дошли до Волока Ламского, лошадьми перетащили судно по деревянным полозьям на реку Шоша — и снова пустились в путь по воде.

Первые несколько дней Любава не отводила глаз от берегов — ей было интересно. Погода баловала, днём пригревало солнце.

Но постепенно, по мере продвижения на север всё стало меняться. Появилось множество валунов, и если днём было ещё тепло, то ночью — уже зябко.

На одной из стоянок на местном торгу Никита купил несколько хорошо выделанных медвежьих шкур. Шкуры были мягкие, отлично греющие даже в морозы. Одну из шкур он преподнёс в дар Ульяну. Тот долго мял её в руках, дул на мех, потом цокнул языком:

— Царский подарок!

— Я же не царь, Ульян! А хочешь — на самом деле царский подарок покажу?

— Да кто же не хочет?

Перстень разглядывали все — сам Ульян, Михаил, Андрей. Восхищались, а Михаил даже позавидовал:

— Мне бы такой!

— Заслужи! — цыкнул на него дед. — Думаешь — просто так государь подарил? За службу верную! Понимать надо!

За две недели они добрались до реки Верховки.

— А где же источники? — удивился Никита. — Ульян, ты ничего не напутал?

— Обижаешь, Никита. Я сорок лет плаваю, в этих местах тоже бывал. А источники вон там. Пойдём, покажу.

Они сошли на берег, и Ульян показал на неширокий, в два аршина, ручей:

— Галец. В него вода из нескольких источников стекает — он даже в стужу не замерзает.