Но преследующие разведгруппу красноармейцев солдаты оказались егерями – особым, заточенным на действия в лесу против РДГ подразделением. Самым-пресамым элитным спецназом «подземных». Все егеря имели великолепную боевую подготовку и за прошедшие с момента «выхода» из Бункера пять лет успели получить немалый практический опыт, постоянно участвуя в стычках с мелкими группами бредунов.

Засада, в принципе, удалась. Идущие в головном дозоре егеря заметили красноармейцев, только когда те упали им на плечи. Но в завязавшейся рукопашной схватке быстро скрутить их не удалось, а от главных сил, идущих всего в пятидесяти метрах за дозором, на шум драки моментально выслали подкрепление. И рукопашная сразу переросла в перестрелку, в которой численное превосходство оказалось на стороне егерей. Красноармейцев спасло бы мгновенное, без оглядки бегство – отрыв всего на пару десятков метров и рассредоточение могли лишить противника всех козырей. Тут Кублицкий сделал вторую ошибку – ввязался в огневой бой, личным примером удержав на месте своих бойцов. На то, чтобы окружить их и забросать гранатами, у егерей ушло больше часа, потери составили пять человек убитыми и восемь ранеными. Но даже разменяв «три к одному», красноармейцы погибли впустую, не выполнив задание и засветив свою принадлежность к Красной Армии. Ведь егеря сразу догадались, что на этот раз имеют дело не с бредунами, и удвоили бдительность. Мало того – вызвали по рации подкрепление, практически всю роту.

И это подразделение начало стягивать петлю окружения вокруг предполагаемого места нахождения разведгруппы. Пашка узнал об этом, только когда дозорные наткнулись на солдат противника на том направлении, где их быть не должно. Резко уведя группу в сторону, лейтенант уже к вечеру принимал доклад о третьем отряде противника. Красноармейцев обкладывали, как медведя. Свободным казался только путь на восток, уводящий в сторону от подземного города.

Каким-то чудом через кольцо сумел пробраться Сухов со своими людьми. Но основные силы уже через два дня попали в отлично организованную засаду. Потеряв в бою треть личного состава, Паша, словивший две пули в плечо и руку, сумел увести оставшихся на север, избежав встречи с загонщиками. А «подземные» плотно сели разведчикам на хвост. Еще два дня красноармейцы, связанные полудесятком раненых, пытались оторваться, кружа по болотам. Тщетно – егеря крепко держали след.

Утром третьего дня Скорострел, поняв, что им не уйти, связался по рации с майором Сапожниковым, известив его о провале экспедиции. Выход в эфир был воспринят командованием «подземных» чуть ли не как сигнал к общему нападению. На ликвидацию прорыва бросили все резервные силы, частично оголив дальние посты. Именно это позволило прапорщику Сухову, виртуозно просочившись мимо оставшихся «секретов», пройти к самому Бункеру. Сухов со своими бойцами провел над подземным городом два дня, срисовав линии обороны и местоположение внешних сооружений – вентиляционных камер и выходных шлюзов. В финале своей эпопеи прапорщик умудрился взять ценного «языка» – офицера из «дружины». Который, под угрозой пыток, обозначил на карте минные поля и долговременные огневые точки, а также рассказал много интересного об устройстве сигнализации и организации охраны. Вскоре товарищ Сухов благополучно покинул территорию бункера и через несколько дней вышел к Михайловке.