Небо перед самым закатом очистилось, закатные лучи окрасили навершия городских стен Иерусалима, и всё на мгновение показалось совсем не таким уж плохим и страшным. Вот сейчас найду свою Юльку, обниму ее, извинюсь – да, конечно, неудачно всё так получилось, бросил я ее, по сути, но я же не знал, не мог предугадать, и вообще…

Во дворец я вошел уже в темноте, к большому неудовольствию стражи, запершей ворота. Замешкался, дурак, у самых городских стен – думал, хоть цветочек ей какой-нибудь найти… Да какой же цветочек в ноябре? Меч мне, как и положено, пришлось оставить страже у входа (только личная охрана, да еще Йоав мог разгуливать по дворцу с оружием), и я рванул через ступеньку в нашу комнату. Юльки на месте не было, постель была убрана еще утром. Та-ак…

Дворец затих, народ отходил ко сну, бегать по комнатам и искать свою возлюбленную было не просто глупо – невозможно. А главное, я прекрасно догадывался, в чьей она сейчас комнате и на чьем она ложе. Но в эту комнату меня не пустят, да и не знал я, где она, а если найду и постучусь – утром буду уже без головы, да и только.

Оставалась одна надежда – внутренний сад. Именно туда выходили окошки царских покоев, и окошки женской половины. Мало что разглядишь снаружи сквозь эти бойницы, но вдруг хоть какой-нибудь признак, свет масляной лампы или голос… да мало ли что! Зимняя ночь была мне тут помощницей: никто не станет шататься по саду, и меня никто не заметит. Закутавшись на всякий случай поплотнее, с головой, в плащ из черной козьей шерсти, я шагнул за порог.

Сад в сумерках был негостеприимен и дик. Это днем он был меньше наших садовых шести соток, а сейчас… сейчас он был диким лесом, в котором я должен был найти свою принцессу или пропасть навеки. Я уже настроился, что придется провести тут долгие часы, может быть, даже всю ночь – а то вдруг она утром пройдет обратно через сад? Или даже ночью вернется в нашу комнату, пока никто не видит. Надо выбрать только удобную точку для наблюдения, и желательно под каким-нибудь навесом, чтобы и незаметно, и сухо на случай дождя. И такой навес действительно обнаружился в укромном месте, неприметном, и в то же время с достаточно хорошим обзором, чтобы…

Голоса! А точнее – голос. И никого не надо было искать, ждать, высматривать. Она – там. Я уже не прикидывал, отрубят мне голову сразу или нет, я вообще ни о чем не думал… тело, оно вот помнило с армейских времен, как двигаться потише, как высмотреть, кто в укрытии, как изготовиться к броску, как прикрыть собой заложницу. Или наложницу? То есть Юльку. Мою Юльку.