Подъемная сила вентиляторов была так велика, что они смогли бы поднять вверх и потолок, не дави на него сверху еще один этаж и не будь он накрепко сцементирован со стенами.

Дам не было. Ни одной. Точно оказался в одной из восточных стран, где присутствие женщин на массовых мероприятиях, будь то спортивное соревнование или митинг, строго‑настрого запрещалось. Нарушивших это табу ждало наказание. Разве что на публичной казни дамское присутствие не возбранялось.

Сколько здесь людей, сразу и не оценить. Быстро окинув взглядом зал, Шешель убедился, что Свирского здесь нет. Но где он? Где? Уже ушел? Бросил авто и ушел? Нет. Не может быть.

Разбившись на небольшие группки, люди беседовали. Судя по обрывкам разговоров, которые успевал перехватить Шешель, проходя через зал, круг тем был обширен – от внешней политики России до изменений цен на сельскохозяйственную продукцию внутри страны.

– Шампанское? – едва не преградив Шешелю дорогу, возник официант, будто из‑под пола появился, кривя рот в дежурной улыбке.

– Не сейчас. Может, чуть позже, – прошел мимо, чуть отмахнувшись и незаметно водя взглядом по собравшимся, так, чтобы ни с кем глазами не встречаться.

Пол, вымощенный паркетом из разноцветных сортов дерева, так натерли, что он не только блестел, но и стал скользким, почти как лед. Этак, поддайся на уговоры официанта и немного не рассчитай свои силы, при каждом шаге будешь растягиваться на полу. Попробуешь встать и снова упадешь. Собравшиеся обступят, начнут смеяться, а когда ты упадешь в очередной раз, то и в голову никому не придет, что случилось это вовсе не оттого, что ты хотел угодить почтенной публике и развеселить ее, а потому что на ногах удержаться не в состоянии. Нечто подобное уже описывалось в одной пьесе. Но оказаться ее участником, пусть даже и не главным действующим лицом, а всего лишь статистом, который посмеивается, наблюдая за тем, как кто‑то все падает на пол, Шешелю совсем не хотелось.

Следующий зал оказался гораздо менее изысканным в убранстве и не мог похвастаться ни огромными бронзовыми люстрами, ни узорчатым паркетом, потому что пол укрывала ковровая дорожка, а стены выкрашены в приглушенный зеленый цвет. Все это создавало немного интимную неофициальную обстановку.

Вся комната была заставлена игральными столами. Между ними оставались проходы. Надумай кто покинуть комнату, соседям он не помешал бы.

Игроков ничего не отвлекало от карт, рулетки и бильярда. Разве что раздражение на своих более удачливых соперников, если карта не шла, цифры, на которые ставились фишки, не выпадали, а шар, выточенный из кости мамонта, катастрофически не хотел залетать в лузу.