Как раз в этом — и была смысл и суть конфликта. Как раз из-за отсутствия честных ответов на эти вопросы — и разгорелась война.

— Вот это дела… — протянул кто-то — это что же будет то теперь.

— Чего — чего. Пиндосам укорот дадут. Давно пора.

— Душье вместо пиндосов? Ну уж нахрен…

— Едут!

Из казацкой деревни — зажиточной, чистой, ухоженной — катился открытый, переделанный в рейдовый УАЗ. Оружия на нем установлено не было.

— Царек.

— Вижу… — Царек не отрывался от прицела винтовки — стоит стоя, рукой машет. Не похоже, чтобы держали.

— Еще?

— Двое. Один из них за рулем. Оружия нет.

— Держи.

— Есть…

— Внимание по секторам. Держать готовность.

УАЗ остановился метрах в тридцати. Вылезли все трое, Казак и с ним двое, один судя по возрасту атаман и его водитель-телохранитель. Они шли неспешно, как и полагается идти людям на родной земле. Людям, которым чужого ничего не надо — но и своего они не упустят.

— Здорово дневали… — поприветствовал Берестянский казаков.

— И тебе не болеть. Зачем прибыл. С миром, али как?

Берестянский кивнул.

— Отойдем?

— Зачем. Тут скрывать нечего. Говори, как есть.