У Раджива оказалось несколько тонких, но прочных пакетов и две упаковки презервативов. Презерватив — для солдата штука чертовски полезная: в него можно налить воду, можно сберечь в нем свои вещи от воды или набрать чего-то туда. Его можно надеть на ствол, чтобы уберечь винтовку от загрязнения. Ну и… много чего другого можно сделать, если есть презерватив.

Оазис был окультуренным — труба и кран. Труба была ржавая, вода текла плохо — но, по крайней мере, она текла и на вкус хоть и отдавала железом — это была вода.

— Черт… это можно пить? — спросил Текила, с сомнением облизав палец.

— Не хочешь, не пей! — резко ответил Джим.

— Эй, сэр… я просто так спросил.

Николай, улучив момент, подошел к Радживу. Он уже завязал узлом свой презерватив с водой, опустил его в пакет и был готов двигаться дальше.

— До Сирта километров семьдесят, так? — он сказал это по-русски, проверяя, знает ли этот язык его собеседник.

— Да — ответил по-русски индус.

— Я знаю укрытие. Надежное.

— Я знаю их четыре, русский.

— Зачем ты помог мне?

— Хинди — руси, бхай-бхай, не слышал? Мы помним добро, русский. Русские всегда помогали нам… тот человек, который учил меня говорить по-русски, говорил, что русский язык — это язык свободы. Английский — язык угнетения.

Николаю почему-то стало стыдно.

— Ты знаешь, что с моими людьми? Полковник Омар жив? Он может нам помочь.

Повар Раджив грустно улыбнулся.

— Омар тебя и предал, русский!

— Этого не может быть.

— Это так.

Они говорили по-русски.

— Ладно, х…й с тобой.