— Десять дней, парень! Десять дней!

Николай поверил. Потому что хорошо знал жизнь и у него были другие обрывки информации. И они укладывались в картину, согласуясь с тем, что сейчас сказал ему американский сержант.

Демиев действительно что-то знал, и он решил продать это американцам задорого. Почему американцам — да потому, что информация, очевидно, касалась американцев, и всем было известно, что за хорошую информацию они могли заплатить очень дорого. Он вышел на контакт с американцами и заявил о себе. Лэнгли провело первичную проверку и решила, что информация того стоит — это косвенно подтверждало то, что Демиев обладает опасной информацией. К Демиеву послали группу, которая оказалась ближе всего к нему — группу из Сирта.

Они прибыли на место и вступили в переговоры. Но американцы — очевидно ни хрена не знали чеченский менталитет, не понимали, на что они способны и как реагируют в тех или иных ситуациях. В какой-то момент — Демиев запсиховал и тупо захватил американских переговорщиков в заложники, как он это сделал бы, находясь в Центорое или к примеру в Беное. Чеченцы не менялись ни на йоту — американцы, не американцы — им было плевать. Похищение людей — у них было чем-то вроде народной традиции. В результате — Демиев начал не просто вести переговоры — а уже шантажировать ЦРУ.

После этого — в течение десяти дней, когда американцы сидели под замком — произошло что-то такое, что сильно напугало Демиева. И он понял, что вести переговоры о продаже имеющихся у него секретов бессмысленно — их надо отдать взамен на укрытие и жизнь. С американцами он отношения уже испортил, тут ловить было нечего — все, на что он мог рассчитывать у американцев, так это полсотни лет в федеральной тюрьме. Там точно не убьют — но Демиев представлял собой укрытие несколько иначе. Поэтому — он решил выйти на контакт с русскими и отдать информацию им в обмен на безопасность. Для этого в расположении его отряда появился Николай. Про то, что русские заинтересуются и дадут ему амнистию Демиев не сомневался — он не был в Чечне уже давно, а дела минувших дней никого уже не интересовали. И не таких волков миловали.

— И что вы дальше намерены делать?

— Просто убираться отсюда, русский. И как можно быстрее. Мне такие телодвижения и нахрен не сдались, мать твою. Я на такое дерьмо не подписывался.

Николай кивнул. Бросил автомат — и Текила поймал его.

— Я тебе верю, сержант.

— Постойте…

Все повернулись к Радживу.

— Я тоже хочу кое-что рассказать.

Американцы и русский переглянулись.

— Говори.

Раджив стал говорить. Уже с первых слов — и американцы и русские почувствовали, что в пустыне очень — очень холодно…