– Я?! – изумился куштака. – Это твоя добыча. Мне-то зачем? Я лишь помощник.

Молодой индеец некоторое время смотрел на меня, как бы переваривая услышанное, а потом сказал:

– Потлач. Большой потлач!

– Да, – сказал я. – Очень верное решение!

Термин «потлач» широко известен в узких кругах бледнолицых. Его часто используют как яркую иллюстрацию природной тупости «дикарей». На самом деле это тлинкитский праздник, на котором хозяин раздаривает гостям или демонстративно уничтожает свое добро – рубит новые лодки, выбрасывает в воду продукты, сжигает одежду, убивает рабов. После этого он становится почти нищим, но авторитет его взлетает до небес! Для индейца-тлинкита, который претендует на достойное место в обществе, потлач – главное событие в жизни. Ради него стоит воевать и трудиться. А уж если кто-то сможет за свою жизнь устроить несколько потлачей, то вообще! Тлинкиты говорят, что настоящий вождь умирает в бедности…

Унести с собой всю добычу было невозможно, и мы ее спрятали. Не очень, конечно, надежно – просто чтоб на глаза не попалась случайному путнику. И двинулись в сторону крепости. Здесь вдоль берега шла вполне приличная тропа, так что идти было легко.

– Александр Андреевич, вы по-английски понимаете? – спросил я на ходу.

– Малость кумекаю. Жизнь заставила.

– Ну, и как вы с этими басурманами?

– Куда ж от них денешься?! Людишек-то кормить надо. Ить, считай, пять лет подвозу не было. Что там с Охотска привезут – на один зуб. Хлеб здесь не родится, на одной рыбе да моржатине-сивучатине жили.

– Слушайте, ваше высокоблагородие, партовщики компанейские бобров бьют тысячами, а котов морских – десятками тысяч! Горы мяса по берегам гнить бросают, а люди голодают?! Свистеть не надо, господин правитель!

– А ты сам-то тех котов иль бобров кушал? – злобно вопросил Баранов. – То-то! До сего лакомства и ваш-то брат не больно охоч, а православному люду и вовсе невмочь!

– Александр Андреевич, согласитесь, что народы местные тысячи лет тут жили, с моря и рек кормились и горя не знали. Появилось две сотни русских, и всем стало нечего есть. Это как?

– А вот так! Мы сюда что, кормиться пришли?! Наше дело – меха промышлять и державу ширить!

– Ну да, конечно…

– Коли алеут иль чугач какой полгода на промысле, кто ж его семейство кормить-одевать будет?! Ему ж за бобров надо корму дать, одежку опять же, да шкур на байдарку. А взять где?

– Наслышан я, как вы иноземцев в партии загоняете… И чем расплачиваетесь за промысел, тоже наслышан!

– Ты мне на мозоль не дави, урод хренов!

– Сам красавец! – огрызнулся я. – За барыш людей гнобите!