— Одного я не пойму, — задумчиво проговорил Баллард, глядя на Бессмертного. — Почему вы, с такими убеждениями, остаетесь здесь? Есть ведь другое Убежище, где, как я понимаю, стоят за демократию. Так как же вы можете…

— Извините, — мягко прервал его иерофант. — Чтобы понять это, Питер, нужна известная мера посвященности.

Я понимал его — кажется, лучше, чем многие из фанатичных адептов Меру. Мир должен иметь равновесие добра и зла. На символическом рисунке средневековых эзотериков светлый бог глядит на свое темное отражение в воде: лишь двуединая, внутренне борющаяся суть — полноценна. Чрезмерно усилив Перевал Майтрейи, можно доставить ему быструю победу. И тогда «великие души» испытают соблазн всемогущества, и в недрах «белого братства» возникнет новая Меру, и будет новый Раскол, и война без конца…

— Вы не будете возражать, Питер, если я скажу несколько слов посвященному?

Подождав, пока отойдет чуть обиженный Баллард, Бессмертный приблизил ко мне лицо и внушительно сказал:

— Глава вашего Ордена, Бруно…

— Я уже знаю, — с легким поклоном ответил я. Терафим докладывал, как наш Генрих Птицелов попал в лапы к американцам и раскусил роковую ампулу.

— Пусть это вас не смущает, мое дитя. Ядро наиболее верных и осведомленных адептов должно остаться. И я не сомневаюсь, что вы, вернувшись отсюда, войдете в него.

— Зачем? Что нам делать в разгромленной Германии, под пятой союзников?..

— Наблюдать, накапливать сведения и — ждать. Главное — ждать!..

— Долго ли?

— Возможно, не одно поколение. Нам, посвященным, спешить не пристало, впереди вечность. Но роль наша с этих пор будет совсем не такова, как в прошедшие тысячелетия. — Перейдя с английского на немецкий, он говорил просто, без привычной орденской многосмысленности, и это действовало на меня завораживающе. — Планетная империя Избранных восстановлена быть не может. Более того, само время империй подходит к концу. Лет через пятьдесят начнется подлинное, не насильственное, а естественное объединение народов… То будет эпоха Баллардов, мой дорогой — трудолюбивых профанов, семейных людей с простой домашней верой в доброго Бога или в мудрую природу!..

— А что же делать нам в таком мире?

— Возглавить его, — не промедлив, ответил Бессмертный. — Но уже по праву самых знающих, владеющих тайнами души и тела, мудростью погибших цивилизаций. Тогда, и только тогда сойдутся для общего дела Меру и Перевал Майтрейи, Агарти и Шамбала… Между прочим, вам, как эзотерику, будет полезно знать: оба тайных города проектировал один архитектор. В Шамбале есть некая величайшая святыня, альбом с эскизами — ровесник потопа…