— Иван Ильич, — обратился я к своему экскурсоводу. — Так сложилось, что сейчас в городе и окрестностях нет генерал-губернатора. Пока не произошло новое назначение, я хочу, чтобы ты, как обер-комендант Петропавловской крепости принял на себя обязанности генерал-губернатора Петербурга.

— Почту за честь, Ваше императорское величество.

— Дела ты знаешь. Уже не один месяц на этой должности, но я бы хотел, чтобы ты уделил особое внимание нескольким вещам. Камер-коллегия уже месяц пытается составить образцовый бюджет петербургской губернии. Мне бы хотелось, чтобы твои люди приняли в этом самое активное участие. Сроки поджимают, пора отсылать инструкции по составлению годового бюджета в другие провинции, а у меня нет готовых расчётов по Петербургской губернии.

— Я поговорю с князем Голицыным о том, чем мы друг другу сможем помочь в этом деле.

— Действуй. Второе поручение я дал секретарю Сената Маслову об организации волостей для государственных крестьян. Только человек он не знатный, а в Сенате всё медленно двигается. Возьмись ты, как руководитель Петербурга и окрестностей, за организацию волостных правлений и сельских общин в губернии. Опять же, как образец для других воевод и губернаторов.

Разговор наш во время неспешной прогулки затронул и другие мои планы, связанные с городом. Столичная площадка для начала реформ всё же проще, чем вся территория страны. Поговорили о дорогах, предотвращении наводнений, о работе полиции. Рассказал о своих планах расширения Петербургской Академии и Университета.

— Мне бы хотелось сделать из Васильевского острова кусочек Европы, где приезжие иностранцы не испытывали бы стеснения из-за чужих для них русских обычаев. Чтобы смогли жить по своему обыкновению и легко могли приехать и уехать обратно.

— Эдак немцы могут совсем распоясаться, Ваше императорское величество.

— Не страшно. Пусть за порядком на острове следят сами, а мост перейдут и попадут под действие уже наших законов. Думаю, торговцам и учёным это понравится.

Экстерриториальность великая вещь! Она, конечно будет вызывать раздражение властей, но если традицию европейских свобод закрепить на ограниченной территории Васильевского острова — со временем этот клочок земли превратится в некую Свободную Экономическую Зону вроде Гонконга или лондонского Сити, подлинные ворота России в Европу.

— Ну и какого лешего ты нас вызвал?

— Так эта, господин комиссар, пепелище же! А там косточки людские!

— Понятно, что кости не коровьи. Только мы думали, что здесь раскольники самосожжение устроили! Зачем мы уважаемого святого отца побеспокоили по простому уголовному делу?