Все с удовольствием приняли это предложение. Когда жаркое принесли, Грант вырезал и попробовал кусочек, но затем отправил блюдо обратно на кухню для более тщательной прожарки.

— Терпеть не могу мясо с кровью, — пояснил он, — и кровь вообще.

— Что весьма необычно для генерала, — заметил Ли.

Грант усмехнулся, как бы подтрунивая над собой.

— Но это так и есть. Впрочем, полагаю, что у всех нас есть свои причуды.

Цветной официант принес обратно его говядину. Она была черная снаружи и серая внутри. Мясо казалось таким же жестким, как обувная кожа, с соответствующим вкусом, но Грант съел его с видимым удовольствием. Портер заказал две рюмки виски; Ли и Маршалл разделили бутылку вина. Несмотря на слухи о пристрастии Гранта к алкоголю, он ограничился только кофе. После ужина и сливового пудинга на десерт, когда со стола все убрали, Ли сказал: — Могу ли я набраться смелости и спросить, как вы вообще относитесь к такой своей роли, и роли ваших людей здесь?

Грант подумал немного, прежде чем ответить. Его лицо было похоже на лицо игрока в покер, по которому трудно о чем-либо догадаться.

— Я считаю, что в большей степени это полицейская миссия, чем военная: удерживать обе стороны от столкновений, пресекать контрабанду оружия. Чтобы это была чисто политическая борьба, а не новая вспышка гражданской войны, и обеспечить здесь честные выборы, насколько это возможно. А вы, сэр?

В рюмке Ли все еще осталось немного вина. Он поднял ее в знак приветствия услышанному.

— По-моему, лучше и не скажешь, сэр. Так точно и кратко мне бы не удалось сформулировать.

— Мы готовы к тесному сотрудничеству, в надежде сохранить хрупкий мир здесь и, особенно в штате Миссури, — сказал Портер с характерным акцентом пенсильванца — его отец был там в свое время губернатором — который заметно отличался как от западной речи Гранта, так и от мягких тонов речи уроженцев Вирджинии.

— В обоих штатах уже достаточно оружия, чтобы развязать новые бои — не надо даже новых видов оружия и контрабанды через любые границы.

— Совершенно верно, — сказал Ли, вспоминая бывших солдат в сером и синем в Мунфордсвилле. — Проведя столько времени в сражениях, мы, солдаты, являемся самыми большими миротворцами, вы согласны?

— Я поднял бы тост вас, сэр, если бы у меня было налито что-нибудь покрепче, — сказал Грант.

— Я рад услышать от вас и безалкогольный тост, — сказал Ли. Чарльз Маршалл поднял бровь, Горацио Портер незаметно поперхнулся, а Грант усмехнулся.

А ведь менее года ранее, четверо мужчин сделали бы все возможное, чтобы убить друг друга на войне. Этот ужин в значительной мере сблизил их.