— Ты не будешь возражать, если я задую свечи?

Она, конечно же, поняла его; после тридцати трех лет брака она всегда понимала его.

— Ну, если тебе не помешает моя ночная рубашка в такой темноте, — ответила она.

— Думаю, я справлюсь с этой проблемой, — сказал он. Затем встал и задул две из трех свечей. Поколебавшись, взял последнюю и поставил на тумбочку у кровати. Комната погрузилась в темноту, когда он задул последнюю свечу.

И вдруг он почувствовал привычный резкий приступ боли в груди. Он протянул руку к тумбочке и взял пузырек с маленькими таблетками, что подарили ему ривингтонцы и положил одну под язык. Боль исчезла. Бутылочка даже не звякнула, когда он поставил ее обратно; он вспомнил, что таблетка была последней. Когда сон погрузил его в свои объятия, он напомнил себе, что нужно будет запастись большим количеством нитроглицерина, прежде чем отправиться в дорогу. Высокомерие ривингтонцев, конечно, было неприятным, но их помощь пока оправдывала это.

По прямой, от Луисвилла до Ричмонда, было около 460 миль. Но Ли этому не радовался. По железной дороге выходило почти в два раза дальше. Через Вирджинию и Теннесси до Чаттануги поезда еле-еле карабкались по обледеневшим рельсам. На самом деле это напоминало неторопливый полет вороны. По такой погоде, это заняло три дня. Впрочем, Ли был рад такой возможности восстановить свои моральные силы.

— Было бы неплохо поупражняться в остроумии с южанином или даже с янки в нашем вагоне, чтобы затем спокойно отойти ко сну, — сказал он Чарльзу Маршаллу. Тот сидел, выпрямившись на всем протяжении отъезда из Ричмонда, что, очевидно, доставляло ему явно меньшее удовольствие, чем проведение такого же количества времени в седле.

Майор Маршалл был моложе и бодрее, но такая поездка также угнетала его. Он закивал так энергично, насколько позволяли ему мышцы шеи.

— Ведь у нас есть вагоны для некурящих и вагоны-рестораны с туалетами. Почему бы не сделать специальные спальные вагоны? Они позволили бы человеку ездить по рельсам, отдыхая, а не просыпаться через каждые несколько сотен миль и вздрагивать.

Извозчик, который доставил Ли и Маршалла от железнодорожной станции до отеля, оказался, на удивление, белым человеком. Их локомотив, пыхтя, отправился к железнодорожному депо, зданию из кирпича и камня с причудливо искривленной крышей и с продольной аркадой в полтора этажа с рядами окон.

Еще двое белых в холле отеля подхватили их багаж. Ли смотрел на это со все более нарастающим любопытством; в любом южном городке, на их месте были бы черные рабы. Кучер заметил его недоумение.