— Африканское? — Ли указал на плакат на стене.

— Ну африканеров, — сказал Гольдфарб, пожимая плечами. — Что еще за африканеры?

Он открыл книгу с фотографией на фронтоне, изображающей рослого молодого человека, с поднятой правой рукой, положившего левую руку на Библию, стоящего с завязанными глазами перед чем-то напоминающем расстрел из АК-47. Под фотографией было несколько строк текста. Гольдфарб перевел их: — Если я иду вперед, следуйте за мной. Если я отступаю, стреляйте в меня. Если я умру, отомстите за меня. Да поможет мне Бог…

Это была групповая клятва людей, которых ничто не заставит отступить. Ли зашипел; к своему сожалению, он уже знал это.

Независимо от того, что думал Гольдфарб об этом, его лицо ничего не выражало. Он перевернул страницу, а затем, к удивлению Ли, начал смеяться. Он указал на страницу с информацией о книге.

— Печатник, наверное, был таки пьян, сэр, а корректор ничего не заметил: здесь говорится, что книга была выпущена в 2004 году.

Он снова засмеялся, на этот раз громче.

— Мистер Гольдфарб, — серьезно сказал Ли. — Я предлагаю вам никогда и никому больше не говорить об этом. Пожалуйста, поверьте мне, когда я говорю вам, что делаю это предложение для вашей собственной безопасности.

Еврей внимательно посмотрел на него, и увидел, что тот не шутит. Он медленно кивнул.

— Я сделаю так, как вы сказали, сэр. Теперь, как это по-английски — предисловие?

— Предисловие, пожалуй, — сказал Ли после минутного раздумья.

— Предисловие… Спасибо. Я начинаю: Более половины яр-хандерт — простите, столетия, во время Второй Мировой Войны… — Он произнес последних два слова слитно, так что Ли понадобилось время, чтобы разделить их и понять, о чем идет речь, а Гольдфарб уже продолжал: — великий человек, Куут Форстер, сказал: книга Гитлера „Моя борьба“ показала нам путь к величию, путь к государству Южной Африки. Гитлер дал немцам цель. Он дал им фанатическую убежденность, которая никого не оставила равнодушным. Мы должны последовать этому примеру, так как только с помощью такой фанатической убежденности народ африканеров может достичь своей цели. — Гольдфарб посмотрел на Ли. — Это какая-то ерунда. Вы хотите, чтобы я продолжил?

Ли также не понял исторической подоплеки, но он знал, что речь идет об истории, которая еще не произошла. Он вспомнил о фанатическом чувстве уверенности в своем пути у людей из АБР и подумал: фанатизм, этот образ мышления — это очевидно плохо, но люди из Ривингтона явно считали иначе. И сказал: — Пожалуйста, продолжайте, мистер Гольдфарб.

— Ну, как хотите. — Гольдфарб откашлялся и продолжил: — Но никто хмм… не прислушался к словам Форстера. — Простите, сэр, но этот голландский словно дьявол написал, и мне нужно таки иногда подумать, что бы это значило. — Южную Африку покинула Англия, Гитлер и Германия были разбиты — было организовано Южноафриканское государство. А теперь мы, белые, словно заключенные в собственной стране, разоренные глупыми, злыми законами, которые объявили всех людей равными, независимо от цвета их кожи. Те, кто проклял нашу землю с этими законами, называют себя либералами, но они лгут. Они называют нас преступившими закон. Мы гордимся таким названием, и смеемся над этими идиотами. Они пошли на поводу у иностранцев, поддались их влиянию, и мы больше не потерпим такого. Белая Сила еще воскреснет, и поставит каффиров — я таки не знаю, что такое каффиры, извините — назад вниз, на свое место. Пусть весь остальной мир будет проклят, говорю я. Так говорим все мы.