-Как я понимаю, тебе некуда идти, - предположила Зинаида, - если не против, пошли ко мне. У меня переночуешь. И спасибо тебе!

-За что? - удивилась я. - Вроде бы ничего такого и не сделала.

-А ты, как я вижу ничего так и не поняла! Думаешь, зачем облаву устроили?

Зинаида объяснила ситуацию, пока мы добирались до её дома, - немцы тоже люди и не дураки к тому же. Зачем им народ? А вот зачем. Молодых и здоровых девок и парней на работы в треклятую Германию отправят. Тех, кто постарше, возможно, и отпустят. Пару – тройку человек партизанами объявят. Вот и все дела. Загребли бы нас с тобой как миленьких и прямиком к какой-нибудь фрау в услужение!

-Слышь, а про партизан я что-то не поняла!- постаралась я изобразить сплошную дремучесть -Явно ты не от мира сего! Недавно что-ли к нам попала?

-Я из Москвы неделю как.

-Тогда всё ясно. Вы там ни сном, ни духом о том, что у нас творится.

Объясняю. Объявят вот так партизанами, а назавтра казнят этих людей, запросто так. Для острастки, чтобы другим боязно было, - пояснила Зинаида.

Интересная картина получается. Человека можно просто так вот взять и казнить.

Наконец мы подошли к небольшому деревянному домику в три окна по фасаду. За забором забрехал пёс.

-Цыц, Шарик! - успокоила его хозяйка, -Чего встала, пошли, - Зинаида, открыв калитку, пропустила меня вперёд.

Вскоре мы сидели за столом, и пили чай.

-Ты пока отдохни, а я пока ужином займусь, - захлопотала Зина, - завтра с тобой в город выйдем, посмотрим, что к чему. А ты, что делать думаешь?

Я пожала плечами.

-В Москву бы добраться.

-Аусвайс у тебя есть ли?

-Что это такое?

-Ах, да, вы москвичи, к такому не привыкли. Аусвайс, он и в Африке аусвайс.

Бумага это, типа нашего паспорта. С ней можешь свободно ходить, и никто тебя не тронет, наверное, никто. В наше время ни в чём нельзя быть уверенным.

-Нет, такой бумаги у меня нет. В Москве пока как-то не требовалось.