– Не будет, потому что я скажу, что Жанне больше не надо воевать, а надо уйти назад, в деревню, в ту жизнь, которая сейчас кажется ей невозможной, но которая, единственная, ещё может её спасти… Она дала стране короля, и теперь это его забота – сражаться или договариваться… Но герцог не послушает, потому что хочет чего-то другого. Не знаю чего… Раньше, когда всё было просто, я могла чувствовать, что будет дальше. Слушала, как сказку – страшную, или не очень, или, наоборот, весёлую – всё то, что шептали мне голоса деревьев, облаков, самого солнца… Я болела от плохого и смеялась от хорошего, но всегда умела отличить одно от другого. Сейчас ничего этого нет. И нет больше уверенности, что Жанна поступила правильно, придя сюда. Так что плохой из меня советчик… Герцог готов послушаться только того, что будет отвечать его собственным мыслям. Другого мнения он не примет и найдёт тому множество оправданий. Скажет, что Жанна не может уйти сейчас, чтобы не предать поверивших в неё, что король ещё слаб, что война не завершена… Но всё это будут лишь причины. А правда – та самая, ничем не украшенная и потому никому не нужная – состоит в том, что никто не хочет просто поднять голову и посмотреть выше. Туда, откуда жизнь видна, как река, которая течёт себе и течёт. Посылает одни свои воды орошать поля вокруг, другими сворачивает камни, чтобы не мешали, или, может быть, изменили русло для других. А иным даёт крутиться в мельничном колесе, возносясь и падая. Им кажется, что всё вокруг них бурлит, пенится, брызжет. Но, отплыви чуть дальше, и в покое широкой реки это станет такой малостью… Как ни взбирайся по колесу, оно всё равно повернётся… И герцог ничего не добьётся, и Жанну заставит воевать с самой собой, потому что она давно поняла – ей здесь больше не место… Вы не молчите, сударь… Вы говорите мне, хоть что-то, потому что страшно, когда молчат в ответ на исповедь. А я вам сейчас почти исповедуюсь… Я ведь и сама только недавно поняла: НИКОМУ НИЧЕГО НЕ НУЖНО! Во всяком случае, до тех пор, пока не станет совсем плохо. И тогда начинают ждать Чудо… А оно всё время над головой, как небо – разлито над нами! Вот только дождём не прольётся – лишь каплю уронит туда, где совсем уж засуха. Потому что нельзя только на Чудо… Оно не верёвка, которой связывают сломанное. А сухая земля каплю воды впитает, но не увлажнится, и ничего из себя не родит… Чудо зря пропадает, когда ему не умеют радоваться. Но, как научить людей радоваться больше всего тому, что нельзя потребить?.. Скажите же, сударь! Вы ведь не из тех, для кого мельничное колесо единственная цель в жизни!