– Найди какую-нибудь сиделку. Лучше всего из Поршеронской общины – они, как мне говорили, не любопытны и не болтливы – чтобы умела готовить и могла помочь тебе с врачеванием, если вдруг что… Купи коня на всякий случай, и ухаживай за ним сам. Если возьмём Париж, я пришлю за вами надёжных людей. Не возьмём… Тогда сажай Клод на коня и вези к герцогине Анжуйской. Ты понял? Только к ней – больше никуда! Но даже там не ори на каждом углу кого привёз…

Свои слова он сопроводил щедро набитым кошельком. После этого, сделав ещё несколько распоряжений, барон отправился к герцогу Алансонскому, которому, довольно сухо сообщил, что Клод жива, и что против плана Жанны она ничего не имеет.

– Я так и знал! – воскликнул герцог. – Мы должны победить, маршал! Днём мне казалось, что всё пропало, что фортуна повернулась спиной из-за нашего самоуправства. Но не может же она благоволить этому трусу Шарлю, в самом деле! Пускай сидит, дожидается, когда ему принесут Париж, словно сваренное яйцо! Он уже достаточно себя показал, как никчёмный стратег, теперь лишь бы не мешался. Как только Жанна въедет в столицу, заткнётся столько продажных ртов при дворе, что мы сами услышим и святых, и ангелов!

Де Ре криво усмехнулся в ответ.

– Аминь, ваша светлость.

– Не сомневайся – так и будет!

Но де Ре почему-то сомневался. А когда к войску вышла Жанна, отражение своих сомнений он увидел и на её лице. Девушка была бледна и, по всему видно, слаба. Её ещё пытались приветствовать, как прежде, но теперь уже далеко не все. Нестройный разнобой голосов только усилил всеобщее угнетение. А потом войско двинулось в обход лениво, со скрипом, как рыцарь в повреждённых доспехах, которому во чтобы то ни стало нужно взять реванш на ристалище.

Первыми не поверили своим глазам разведчики, посланные вперёд. За ними замерли подошедшие передовые отряды. И все последующие, по мере приближения и узнавания, останавливались и смотрели вперёд со странным недоумением, до конца, наверное, ещё не понимая и, может быть даже надеясь, но по оцепенению остальных интуитивно чувствуя, что всё кончено.

Мост через Сену, на который возлагались такие надежды, горел.

Взошедшее солнце делало пламя белёсым и нестрашным, и почти незаметным на сложенных неподалёку брёвнах, которые начали заготавливать ночью для дополнительных переправ. Казалось, их ещё можно потушить! Но чёрный дым, поднимающийся над рекой, словно саван, затягивал не только окрестности, но и все надежды. Было ясно, что мост уже погиб. И даже если удастся погасить брёвна, и отыскать среди них несколько, пригодных для строительства, их всё равно будет мало, да и спасительное время уже безнадёжно упущено!