– Пять тысячских.

– А сколько ушло с каганом?

– Двенадцать.

– Вот вам и несметная орда, – сказал позже Дарник мирарху с Бунимом. – Всего-то и было, что восемнадцать тысяч, сейчас осталось пять. Как бы не пришлось дожидаться всего нашего войска.

Кутигурский стан встретил союзников приветливо, но без больших восторгов. В котлах кипело баранье мясо, по чашам разливали кобылье, козье и овечье молоко, на блюда выкладывали сыр и творог. Только до еды у походников мало у кого дошло. Заползали в указанные юрты, под повозки, под боковую тень от юрт и погружались в глубокий сон. На ногах держались только главные архонты – хотели прежде видеть противника. О нем напомнил звук дальней трубы.

– Начинается, – мрачно обронила Калчу.

По просьбе князя ему и десятку его спутников дали кутигурские шапки и кафтаны и подвели кутигурских коней – не стоило выдавать прежде времени появление нового войска.

Короткая двухверстная езда – и вот они у цели похода – Хемода. Действительно, остров, вернее, три острова и город на среднем из них, действительно весь покрыт белым металлом, из-за чего там, где на нем отражается солнце, почти нестерпимый блеск, действительно башен у города нет, да и стена не слишком высока, зато посреди города десятисаженная сторожевая вышка, с которой прекрасное наблюдение, наверно, до самого кутигурского стана, действительно в самом узком месте между воротами и берегом не менее двадцати сажен воды, действительно вдоль стены стояли длинные жерди с чем-то круглым наверху, очень похожим на детские головы. Чего прежде Дарник не мог представить, так это подъемного моста, который, по рассказу Оляты, от ворот достает до самого берега. Оказалось, что с берега к единственным воротам ведут мостки на железных сваях, а уже на них откидывается подъемный мост от ворот. Рыбья Кровь прикинул на глаз, сколько в таком городе могло находиться жителей, если там все дома в два-три яруса, получалось четыре-пять тысяч. Стало быть, воинов они могли выставить не больше полутора тысяч. В то, что каждый мужчина Хемода мог быть воином, князь не слишком верил: какому ювелиру после возни с крошечными камушками захочется портить себе руки тяжелым мечом или двуручной секирой!

Кавалькаду переодетых дарникцев сопровождали полсотни конных кутигур, еще полсотни пеших кутигур поднялись им навстречу с земли, вернее, из вырытых в земле окопов. Несколько безлюдных окопов были вырыты и дальше в сторону ворот. Помимо этих траншей и куч вырытой земли, на полого спускающемся к воде голом берегу были лишь остатки торговых столов разрушенного торжище да полтора десятка крупных, на десять пудов, валунов, выкрашенных белой краской.