— Пожалуй, у тебя действительно есть дело к моему отцу, — довольно странным голосом проговорил Константин. — Добро пожаловать в Корнуолл… Мордред.

— Благодарю тебя, брат, — отозвался я вкрадчиво, ощутив очень смешное чувство — кажется, он решил, что я на самом деле не пошутил.

— Артур никогда не называл меня братом, — серьезно заметил Константин. — И он не стал бы рисковать собой, прибыв сюда столь малым числом, через столь многие опасности… А вот тобой бы рискнул, чтобы это могло стать поводом к войне.

В его голосе слышался полувопрос. Как я на это среагирую.

— Я приехал говорить не о войне.

«Но в борьбе за мир камня на камне не оставим».

— Не будем о ней. Покамест, — улыбнулся Константин, и дал знак своим войскам ослабить внимание и не излучать больше угрозу. — Что ж, дальше мы поедем вместе.

Говорить о себе в третьем лице всегда бывает забавно. И познавательно. Хотя терпеть не могу, когда кто-то так делает совершенно без повода. Должно быть, привычка смотреть из чужой шкуры — изнутри, мысленно говоря при этом «я», а не «некто». Пусть даже это будет Цезарь, чьи записки изложены как раз от третьего лица.

Не будем ни на кого перекладывать ответственность. Аз есмь альфа и омега и все буквы в промежутке и в прочих алфавитах.

— Итак, Мордред… я так понимаю, смысл в том, чтобы Артур безопасно проехал в Карлион, пока ты гостишь у нас и делаешь вид, что находишься здесь?

— В целом верно.

— Зачем же так сложно? Или наоборот — просто? Он показывает таким образом, что боится нас? По какой бы это причине?

— Может быть по той, что на самом деле родней вам приходится совсем не он?

Константин покосился на меня с еще большим удивлением чем прежде, и я подумал, что, кажется, еще не видел, как он улыбается. По крайней мере — так довольно. В этот момент мы как-то совершенно безумно доверительно отъехали от остальных несколько вперед.

— Это просто изумительно! И я никак не могу взять в толк, почему ты говоришь об этом! Набиваешься в родичи? Неужели? Ты серьезно?

— Неважно, насколько это серьезно. Но может быть важно — насколько вам это выгодно.

Константин смерил меня долгим настороженным взглядом.

— А это как понимать?

— Точно так же, как понимаешь ты, пока мы едем вместе.

Константин явно почувствовал себя неуютно и поежился. Но решил не оставлять принятую игру. Нет, на самом деле он не заблуждался насчет того, с кем говорит, но гипотетически… это было любопытно. И всегда оставался мизерный фантастический шанс на то, что это правда. Или хотя бы шанс на безнаказанность всего, что будет сказано или всего, что может произойти, для чего у него уже было оправдание. «Твои слова — не мои». «Откуда мне было знать, что это ты, если ты сказал иное и сам развязал мне руки? Разве не в защиту тебя я тебя уничтожу?»