— Шутки в сторону, ведь ты бы не послал сюда Мордреда с мечом королей, если бы только не… — он снова покосился на рукоять Экскалибура и задумчиво замолчал.

— Шутки в сторону? Если только не что?

— Если только это не наваждение, и меч на самом деле не морок! С вас станется. — Он еще внимательней и живее пригляделся ко мне. — И ты тоже можешь быть мороком. И если это морок — ты на самом деле можешь оказаться Мордредом.

— Как все сложно, правда?

— Замолчи! — не выдержал принц Корнуолла. Пальцы, держащие поводья, дрожа, сжимались и разжимались. — Это не лезет ни в какие ворота! Ни кто ты! Ни — что ты! Так не должно быть!

— Что, если я скажу тебе, что ты прав?

— А в самом деле — что из этого?!

Увы. Уже ничего.

— Только то, что чтобы так не было, надо иметь силу это изменить.

— И если нет этой силы?

— Значит, все так, как должно быть.

— Ты прав! Черт тебя побери, ты слишком прав!

— Так почему бы тебе это не исправить? Прямо сейчас. Все думают, что я еду в Карлион.

— Быть может, на самом деле так оно и есть!

— Тогда что ты теряешь?

— А почему я должен попадаться на столь явный крючок?

— Знаешь, в чем проблема с драконами? Ты не разберешься с ними, пока принимаешь правила игры. Пока считаешь, что дракон заведомо сильнее и ничего не делаешь, или пока считаешь, что можешь получить от дракона какую-то выгоду и принимаешь его сторону. И даже, черт побери, пока ты веришь, что миром правит только сила, и думаешь, что лучше для тебя быть всего лишь сильным, но не мудрым, справедливым, великодушным и великим, просто потому что тебе бы так хотелось — пусть даже нельзя! Пусть даже законы природы «против этого»! Низшие законы низшей природы! Да! И тебе никогда не приходило в голову поступать им наперекор?!

Мы застыли посреди дороги, и Константин таращился на меня с отвисшей челюстью. Да я и сам не ожидал, что меня так разберет.

— Тебе никогда не приходило в голову, что для того, чтобы быть хорошим наездником не нужно сводить с ума лошадей, приводя их в негодность менее чем через год?..

Внезапный рывок. Таранис! Я забыл про Тараниса. И Константин тоже. Пока мы двигались, он вел себя почти прилично, и я как-то умудрился забыть, что он слишком хорошо помнит Константина.