Я шутливо наклонился к нему ближе:

— И кто же, по-твоему, утомится первым?

— След! След! — закричали где-то, и мы пересекли новый небольшой участок леса только затем, чтобы снова остановиться.

Король начал проявлять недовольство, забирая из рук окружавших его придворных подготовленные аркебузы, бегло осматривая и швыряя, не глядя, обратно, даже не особенно заботясь о том, чтобы они летели в те же руки, из которых он их забрал. Любопытно, как там Дизак — его все это еще не утомляет?

Будто почувствовав мой взгляд, он поднял голову, прищурился, затем что-то негромко сказал королю. Тот недовольно дернул головой, потом тоже оглянулся и устремил взгляд бесцветных, расплавленных от раздражения глаз на меня. Та-ак… Я вздохнул поглубже. Добром это не кончится…

Король нетерпеливо вытянул руку, помахав в воздухе бледными пальцами.

— Приблизьтесь.

Как любезно… Я с поклоном подъехал к нему, делая вид, что моего старого, а теперь и нового врага рядом с ним не существует, более того — не существует в природе.

— Сир?

— Послушайте, Ла Рош-Шарди, — обращение прозвучало на редкость сварливо. — Говорят, вы страшный скептик, просто Фома неверующий!

— Это невозможно, сир, — ответил я безмятежно. В голове была звенящая холодная ясность. — Скептики не пишут дурных стихов.

— Если только они и впрямь не дурные, — усмехнулся Дизак.

— Некоторым и этого не дано, — слегка улыбнулся я.

Дизак озадаченно нахмурился. Похоже, ему казалось, что после вчерашней нашей беседы я должен беспокоиться больше. Или какие-то его слова и действия не возымели должного действия? Этого еще мало для того, чтобы беспокоить, но вполне достаточно, чтобы раздражать.

— И тем не менее, — проворчал король. — Впрочем, я не намерен обсуждать недостатки вашего воображения. Вы, кажется, собирались жениться. Отчего вы до сих пор этого не сделали?

Так, так. Вот и добрались…

— Возможно, вы забыли, сир, — поговорил я так же ровно. — Должен истечь траур.

— А может быть, кто-то не желает вступать в брак? К примеру, ваша невеста?

Кажется, королей не полагается бить в челюсть, и что-то не припомню, одолевало ли меня когда-либо в прошлом подобное желание, но сейчас я некоторое время отстраненно изучал его, как некое необычайное природное явление, не собираясь воплощать его в жизнь, но заинтересовавшись самим эффектом.

— И это также совершенно невозможно, — ответил я спокойно. — Я бы знал об этом.