Кабан лежал, подергиваясь, под ним расплывалась лужа крови. Уж что-что, а попадала наша коронованная особа изумительно метко. Вокруг с лаем металась целая свора охотничьих псов, и неподалеку застыли фигурки егерей. Они ждали продолжения. Сами без команды заканчивать не станут.

— Не можешь жить тихо, — сказала Анна Иоанновна, глядя мимо меня в окно, на несчастное животное. Подняла перезаряженное специальным человеком охотничье ружье и выпалила вторично в кабана, добивая.

Хорошо быть монархом. Венценосная Диана вполне могла ездить верхом, стрелять на ходу и травить специально собранных со всей округи лосей или серых куропаток с зайцами, за размножением коих пристально наблюдал Сенат, оберегая птичек от нападения простых людей. И все же предпочитала палить по зверью во время облав или на площадке перед охотничьей беседкой. Иногда стрелять должны были и придворные, в том числе и дамы, желавшие заслужить благоволение государыни. Но не в данном случае. Сейчас она просто приятно проводила время.

— То ящик железный на огне жжешь, — передавая ружье, произнесла, — то про мух пишешь. — Она хихикнула очень по-девичьи.

Я вообще перестал понимать, к чему намечающийся выговор. Ну оставалось однажды чуток места на газетной полосе, так втиснул парочку анекдотов из наиболее нейтральных. Мухи мужского пола, летящие на пиво, и женского, садящиеся на зеркало. Ничего криминального, и сейчас не сразу вспомнил. И ведь не гневается — смеется.

— Молодец, — сказала она уже не мне. — Угодил.

Обер-егермейстер Волынский застыл в ожидании распоряжений по стойке «смирно» и преданно ел хозяйку глазами. Он лично распоряжался доставкой ко двору зверья. Этого нетипичного кабана специально волокли из-под Москвы для ублажения государыни.

Мне такая охота не нравилась категорически. Валить прямо под окнами несчастного зверя, загнав его прямо к определенному часу, никакого удовольствия. Хотя я в принципе этих забав не люблю. Стрелять научился и даже хотел оборудовать нечто вроде стрельбища с выскакивающими с разных направлений тарелками для Анны Карловны, однако отложил очередную мысль на потом. Здешний народ таких вещей не понимает. Им надо брызгающую кровь и теплое мясо на снегу. Иначе удовольствия никакого. А глиняные тарелочки такого ощущения, как сбитая птица, не дают.

— Все люди как люди, — продолжала выговаривать мне всемилостивейшая, неторопливо вперевалку следуя по коридору к выходу. С походкой у нее какие-то странности. С ногами намечаются проблемы, хотя передвигается вполне бодро.

Следующий номер программы — поставить туфельку на шею заваленного самца и попозировать под восхищение придворных. Жаль, фотоаппараты отсутствуют, каждый второй снимок был бы с трофеем.