Это я и сам без особого труда сообразил. Через год он получил уже две тысячи рублей жалованья, на пять сотен выше первоначального, а недавно именным указом пожалован тайным советником, с ежегодным доходом в четыре с половиной тысячи рублей. Одно из самых высоких званий в Российском государстве — третий класс по табели о рангах, и награждались им дворяне за особые заслуги перед Отечеством.

Гольдбах происходящим при расшифровке не делился, но поскольку я сам и «сосватал», да предварительно, до перевода в Иностранную коллегию, беседовал, считал своим добрым другом и не забывал похвастать довольством и успешной карьерой.

— Не сразу смог твой математик, больше года тянул, но сейчас на манер орехов колет: две недели — и тайнопись известна.

Наверняка с разными адресатами и шифры различаются у дипломатов. Но Гольдбах уже просек, как искать ключ, или они без особой фантазии используют одинаковые. Поработал на пользу России реально. Не сомневаюсь, опасаются чтения переписки, однако не циферной ее части. Мы по-прежнему обязаны лаптем щи хлебать.

— И пруссаки и французы у меня вот где теперь. — Она показала немалых размеров кулак и посмотрела многозначительно.

— Всегда к вашим услугам, — бормочу негромко.

Явно по простоте душевной брякнула. Хотела похвалить и лишнее сказала. Я все равно не понесу дальше, но все-таки услышит кто в другой раз — нехорошо выйдет. Правильно бы это объяснить со всем уважением, да не возьмусь. Не собираюсь вызывать огонь на себя. Вместо «спасибо» недолго и схлопотать по сильно умной голове. Тыкать в ошибки можно Анне-младшей, и то не всегда.

— Да и с академией многого добился. Экономические суммы выросли, газета перестала быть тягомотной, подзорные трубы выпускаешь для нужд армии.

В этом месте стало особенно тоскливо. Хотела похвалить, но я-то в курсе насчет реального положения дел. Для внешнего употребления гремели фанфары, били литавры, и каждый новый экземпляр подавался с помпой, как очередное великое достижение. Ну, наверное, в каком-то смысле так и было. Чем больше изготовлено на родной почве, тем дешевле они обойдутся и меньше поступит в английский или немецкий карман.

Стекла для очков, телескопов и подзорные трубы Нартов в мастерских делал и раньше. Я попытался, подключив Эйлера с его заинтересованностью в оптике, найти некий научный метод изготовления. Вся работа до сих пор основана на методе проб и ошибок. Очевидно, что такой способ производства требовал больших усилий и приводил к потерям значительных объемов материалов.

Научный подход должен привести к возможности производства более точных, предсказуемых и экономичных изделий. Вывести мастерские на массовый выпуск, используя всю ту же систему разделения труда. С булавками сработало, почему здесь не выйдет? Прошло два года, а воз и ныне там.