Писака неожиданно резво вскочил, позабыв про свои каракули. Чересчур задумавшись, пропустил ответственный момент — явление народу Андрея Ивановича Ушакова, начальника Тайной канцелярии. Не стал он демонстрировать великое счастье при моем виде и раскрывать объятия. Да я и не ожидал. Какой ни есть Михаил Ломоносов, а человек, вращающийся в определенных кругах. Без команды не стали бы настоятельно приглашать, и прийти она должна была с самого верха.

Штат данного и не очень приятного учреждения подчиняется напрямую императрице, а глава имеет право на личный доклад. У Ушакова под началом всего десятка полтора людей, включая канцеляристов и палача, а вес немалый. Кроме Тайной канцелярии, числится генералом по штатам Военной коллегии и сенатором. В докладах Сената императрице его подпись стоит первой.

Тут не утешает, что для начала не стали пугать или помещать в Петропавловскую крепость. Вежливый вызов мог закончиться заключением в камеру. Знаю я, как запросто переквалифицируют из свидетелей в подследственные. В любом детективном фильме показано. А там уж и без пытки быстро станет кисло.

В крепости содержат «в крепком смотрении», следят, «дабы испражнялись в ушаты, а вон не выпускать». Свидания с родственниками, чтобы жены «более двух часов не были, а говорить вслух». И кормежка не из ресторана и за свой счет. «Подлым» на заботу рассчитывать не стоило, и иные арестанты с голоду или от болезней не доживали до решения своих дел.

— Итак, — сказал бодренький, несмотря на свой пенсионный возраст, Андрей Иванович, — приступим. Пиши, Хрущев.

Я подивился на знакомую фамилию. Неужели предок? Даже при моих провалах в исторических знаниях не запомнить кукурузника нельзя. Хотя помимо того самого овоща и разоблачения культа личности все равно ничего не имеется в памяти. Вру, ботинком еще стучал по столу на заседании ООН. Хм… зачем мне сейчас это сдалось? Лезет вечно всякое ненужное…

— Государыня в милосердии своем величайшем, — торжественно сказал Ушаков, буравя меня подозрительным взором, — соболезнуя о случайных проступках и надеясь на признание, желает услышать чистосердечное раскаяние. А буде станешь непокорным ее воле, попытаешься утаить малейшую вину — воспоследует жестокое примерное наказание.

Сотрудничество со следствием всенепременно облегчает вину. Это всегда на допросе говорят. И одновременно утяжеляет срок, учили меня в интернате большие специалисты по общению с полицией. Твое дело — лишнего не болтать. А это означает отвечать на конкретные вопросы кратко, не упоминая иных событий вне данного контекста. Чем меньше следак получит информации, которую с удовольствием повернет против тебя, тем лучше. Он знает конкретные эпизоды, и незачем добавлять дополнительные. Кроме того, проще всего ссылаться на плохую память или незнание. Доказать обратного он не сможет.