- А расскажи мне, Колот, если нет здесь какой тайны, где ты воинское умение изучал?

   - Да нет тут тайны, просто занимался я этим всю свою жизнь. Я тогда таким же был, как Мал, когда степняки пришли, то ли сарматы, то ли аланы, не знаю, но это в общем-то и не важно. Захватили они наше поселение, меня увезли в страну ромеев и продали в рабство. Там я сумел бежать, хотел добраться до родных мест, но так получилось, что прибился к одному наёмному воинскому отряду. Прожил я с ним двадцать с лишним лет и участвовал во множестве битв.

   И при этих словах перед глазами встали картины моей первой схватки за свою жизнь, благодаря победе в которой я и стал наёмником. Да, мне удалось сбежать из рабского каравана, но хотя дорога домой была известна, как её пройти, я не знал. У меня не было ничего - ни воды, ни хлеба, ни даже обыкновенного ножа для выживания в безжалостной степи. Но тем не менее, я тронулся в путь, надеясь на лучшее.

   Я двигался первое время по ночам, и прошло уже несколько дней с момента моего побега, мне очень хотелось есть, уже два дня во рту не было ни единой крошки, а тут как раз на пути оказалась стоянка какого-то воинского отряда, откуда просто мучительно пахло едой.

   Я попытался пробраться внутрь лагеря, и конечно же, меня поймали. А потом был допрос и приговор, справедливый с точки зрения наёмников - я должен сразиться с одним из их молодых воинов. Если проиграю - умру, если сумею победить - стану одним из них. Это сейчас мне понятно, что они таким образом просто учили свой молодняк и не видели в происходящем ничего жестокого. Но для меня, голодного и обессиленного длительной дорогой в составе рабского каравана, такое решение казалось самым несправедливым.

   Но тем не менее, вскоре я стоял на своеобразной арене, образованной наёмниками, выстроившимися кругом и пришедшими посмотреть на неожиданное развлечение. Против меня выставили молодого парнишку, по возрасту старше меня, ему было лет четырнадцать, и окружающие ему явно симпатизировали. Сражаться мы должны были голыми руками.

   Сколько раз потом в моей жизни повторялась подобная этой картина, уже и не упомнить - круг, порой засыпанный песком, иногда нарисованный на серой, утоптанной до каменного состояния земле, а то и на снегу, в том числе свежевыпавшем и глубоком. А напротив противник, уверенный в своей силе и победе, благодаря которой он получит какие-то преимущества для себя, что сделает его жизнь ещё приятней и слаще. А для меня цена таких схваток всегда была одна - жизнь или смерть.