— Брешешь все! От веку так было: князи, вои да смерды. А промеж них волхвы-колдуны поганы ходют.

Вновь второй примак голос подал:

— Ошибаешься, парень. Когда-то давно никаких князей и воев не было и в помине. Все хлеб сеяли, зверя-рыбу ловили. Я думаю, что князья ваши пошли от деревенских старейшин: кто поумней да пошустрей других под себя подмял, а потом и вовсе перестал сам работать. А воины, наверное, сначала были сыновья и зятья этих старейшин, а потом стали в дружину и других мужиков брать, кто покрепче. Так что вы со смердами одной крови, и нечего над ними издеваться!

От безумной той речи у Люти аж дыханье сперло, слова сказать не может, только ртом, как рыба, хлопает:

— Ах ты!..

— Что, языком подавился? А еще, я думаю, когда народу на земле становилось много, начинались ссоры и распри. Селище с селищем начинали делить угодья. Или появлялись какие-нибудь внешние враги — степняки, например. Тогда народ — те же смерды — выбирали мужиков покрепче, давали им еду послаще и коней получше, чтобы они с соседями разбирались или от чужаков обороняли. А те, кто такими ватагами командовал, стали со временем князьями. Много воды, наверное, с тех пор утекло: князья с дружинами давно позабыли, что должны на самом деле о смердах заботиться и охранять их!

Зашелся криком Лютя, заорал, слюной брызгая:

— Врешь!!! Врешь все, клятый волхв!!! Сколь есть Перун да Сварог, не бывало такого!! Князи от конинга великого род свой ведут, а вои — от дружины его!!

— Откуда ж тот конинг взялся? С неба упал, что ли?

Не силен Лютя в мудреных сказках, потому и смутился чуть, и кричать перестал:

— Ну… Про то любой отрок в дружине ведает: конинг сей от полночи пришел — от воды, где земля кончается! Как звали, тока, запамятовал…

Задумался воин, затылок поскреб и вдруг… откинулся к стене и захохотал, топая ногами и хлопая себя по ляжкам! Отсмеялся, слезу утер рукавом:

— Ой, не могу! Ой, уморил! Ну распотешил, бродяжка!..

— Чего ржешь-то? Дурак, что ли? Что я смешного сказал?! — насупился примак.

Лютя даже обидеться забыл:

— Тока представил я, како смерды на конях скачут да мечами рубятся! Ой, не могу!

— Да что ж такого? Или смерды не люди? Вы же на одном языке говорите, одних богов знаете, одни и те же бабы вас рожают!

— Ну и дурной же ты, бродяжка! Совсем, видать, умом повредился! Это смерды-то люди?! Это мразь-то ползучая?! И бабы… Чо бабы-то? Ну дурак! Их дело — рoдить! Иль не ведаешь? От князя князь рoдится, от воя дружинного — вой, вестимо!

— Так ты же здесь всех девок и молодух, каких Рутич с собой не угнал, перетрахал. То-то воев в Верхней Онже народится!