— Доложите маршалу Ворошилову о нашем прибытии, — убедившись, что от меня непосредственной угрозы больше не исходит, обернулся Берия к дежурному.

— Я уже готов, — в ту же секунду дверь открылась, нарком обороны вышел одетым, в шинели, — едем.

Плотной группой мы спустились вниз и вышли из здания НКО на улицу, где нас поджидали три "персональных" ЗИЛовских лимузина. Понятно, два маршальских и один замаскированный автозак для меня. Похвалив мысленно автостроителей за смекалку, а именно за удачное применение бракованных бронестёкол, пропускающих достаточно света, но сквозь которые решительно ничего было невозможно разглядеть, я отметил про себя, что двинулись мы, судя по первому повороту, совсем не в сторону Кремля и это меня довольно таки сильно насторожило. Впрочем, время шло, машины неслись по прямой, ровной дороге с приличной, судя по шуму мотора, скоростью. Если бы конечной целью была бы какая-нибудь известная мне тюрьма, то нам бы пришлось покрутиться, оттормаживаясь на поворотах, да и для "Тура" до Лубянки вообще не расстояние, две минуты. Через четверть часа кортеж, сбавив ход и немного покрутившись, остановился. Дверь открылась и внутрь заглянул незнакомый НКВД-шник, не из тех, что забирали меня из приёмной Ворошилова, вооружённый ППШ. Что это было за место, я сразу не понял, так как всё пространство за спиной бойца заслонял зелёный дощатый забор. Убедившись, что я внутри один, чекист хлопнул дверью и машина тронулась, пройдя ещё немного, пошла по кругу и остановилась. Пять минут спустя мне, наконец, было позволено выйти на белый свет.

— Ну, здравствуй, капитан Любимов, — поприветствовал меня Власик собственной персоной с крыльца сталинской дачи. — Опять набедокурил?

— Здравия желаю, — буркнул я в ответ, несмотря на то, что, кажется, начальник личной охраны "Самого" был мне искренне рад.

— Проходи, раздевайся, тебя уже ждут, — пропустил он меня мимо, по привычке поворачиваясь так, чтоб и объект из поля зрения не терять, и правое плечо держать подальше. — И сырость внутрь не тащи, ноги вытирай!

Великий телохранитель всея Руси проводил меня до дверей столовой и, жестом пригласив войти внутрь, сам остался снаружи. В большой комнате ярко горел свет, казалось, отражавшийся от белоснежной скатерти стоящего поперёк пути длинного стола, за которым, как за барьером, сидели четверо. Сталин, Киров, Ворошилов и Берия. Узкий круг. Хотя, пожалуй, Лаврентий сейчас здесь присутствует исключительно благодаря моей персоне. Ну, вот. Хотел достучаться до небес и достукался — промелькнуло в голове. Чтоб подавить нарастающее волнение я, даже ещё не остановившись, брякнул, лишь бы захватить инициативу.