Я шел «частным сектором» (район застройки одноэтажными частными домами) и глубоко вдыхал чистый прохладный воздух, еще слегка пахнувший ароматом сирени – один из сортов ее, с мелкими цветочками коричневатого цвета, отцветал позже всех, и кое-где еще наполнял утренний воздух своим ароматом.

Поторговавшись, я купил за два рубля три роскошных белых гладиолуса и отправился назад.

Варька проснулась около половины девятого. Сегодня был хороший день – мне не нужно было куда-то спешить, родители отдыхали в Крыму, так что я успел приготовить завтрак и минутами пятнадцатью ранее заглянул в свою комнату.

Варька делала вид, что спит. Она лежала лицом ко мне, и я прекрасно видел, как подрагивают ее веки и губы – она сдерживала смех.

И я, прикрыв дверь, пошел варить кофе.

Я занес ей поднос, на котором стоял кофейник, тарелочка с бутербродами. Я поставил его на свой стол, потом принес букет гладиолусов в высоком вазоне, поставил его здесь же и включил «Чайку», убавив до минимума громкость.

И, подойдя к кровати, сказал, наклоняясь к копне золотистых волос, прикрытых простыней:

– Вставай, соня!

И услышал визг, и почувствовал, как меня схватили за шею и тащат вниз, и прижимают к чему-то горячему и пахнущему утренним женским телом… Я улыбнулся и принялся гладить его руками, ласкать губами, и даже зубами, покусывая наиболее аппетитные и мягкие части…

Потом прошептал в маленькое розовое ушко:

– Таблеточку не забудьте употребить, для здоровья, так сказать…

И услышал шепот:

– Ну, не надо, Толюсик, не хочется вставать, а хочется…

Я решительно освободился, поднял ее на руки и, как она была, обнаженную, понес вон из комнаты к прихожей с ванной со словами:

– А вот я сейчас сам эту таблеточку…

– Нет! – взвизгнула Варька и мигом оказалась на ногах. – Я сама!

И моментально скрылась за дверью ванной. Где на полочке настенного зеркала утром я, когда умывался, упаковку гормонов и углядел.