«Алеся…» – вспомнилось почему-то. Шурочка чуть отстала. Он шёл так быстро, увлечённый своими планами, что забыл про неё. Он оглянулся, застыл на на мгновение – подождал, а потом – приноровился к её шагу и осторожно, с неожиданной вдруг возникшей нежностью, обнял её за плечи, это получилось само собой. Она была тоненькая и тёплая, в лёгкой майке и шортах… Не кусают же её комары!

– Почему они оставили тебе копер?

– Чтобы я вернулась…

– Да? Я попал туда без него… – Он опешил. Это действительно было так, у него это получилось… Но почему? Ведь он ничего не совершил. Не изменил себя, не стал Моцартом, не написал гениальный роман… Разве что… Разве что он чувствовал сейчас силу сделать всё… он просто был влюблён.

– Они считают, я рано или поздно вернусь, потому что всё здесь обречено. Мы все…

– И ты вернёшься? – перебил Жора, лишь это его сейчас интересовало.

– Нет.

– Ты уверена?

– Понимаешь… У всех у нас изменена психика – кто дурак, кто подлец… а я… просто не хочу такой жизни. Даже там… Ни в каком виде – ничего уже не хочу. Я могу умереть спокойно – этот кусочек мира, дорогой мне, он существует и сохранится… там, в другом месте… Если здесь всё… перестанет существовать!

– Ну, хватит! – перебил Жора. Эти бредни его не интересовали. Его интересовала сейчас конкретно она сама, как орудие, как механизм – только через неё можно управлять копером и сделать как можно скорей другие паспорта…

И он подумал про Пепку и «фиолетового»: «Да, их подарок пригодился уже сейчас… Он навёл на мысль». Но если уж всё удастся, если будет так, как он хочет – зачем тогда будет нужен их бредовый паспорт… выданный на его имя – через тридцать лет?»

– Почему ты им не сказала… Крылову и этой…Соне – про коперы, про «иностранцев»… и вообще про всё?

– Они и так знают.

– Да? И когда же ты успела всё рассказать? Пока я… в обмороке лежал?

«Ведь это не больше пяти минут!» – сообразил он.

– Или потом, когда я уснул на раскладушке?

– Зосе знает… Она рассказала Мише…

– Господи! Миша – это Крылов? А… Зо-се?

– Соня. Отец её был литовец. Мать родилась в Америке…

– Да мне-то какое дело? Отец, мать!..