2.
— Ситуация под контролем, — еще раз повторил Никольский. Его нервировала взвинченная, "истерическая", обстановка, царившая в посольстве, но сказать этого вслух он не мог.
Во-первых, старший майор Государственной Безопасности Никольский прекрасно понимал, что в сложившихся обстоятельствах посол не мог не нервничать. На Полномочного Представителя СССР в Испанской Республике давила Москва и, возможно, не просто "Москва", а сам "хозяин". А во-вторых, Никольский знал — и, вероятно, лучше всех присутствующих — кем на самом деле являлся Марсель Розенберг. Впрочем, командарму Якиру это, по-видимому, тоже было известно. Никольский уже успел обратить внимание, как выстраивает свои отношения с послом командующий армейской группой. Весьма неординарно, следует отметить, и где-то даже изящно.
"Умеет, — отметил про себя Никольский. — Недаром на ПУ РККА выдвигался… Не солдафон…"
— Итак, — Розенберг был высок и хорошо сложен. Двигался легко. По-русски говорил без акцента, хотя родным языком для него был то ли польский, то ли немецкий. Биография его не афишировалась, и даже сотруднику НКВД Никольскому трудно было судить, что в ней правда, а что ложь. Но то, что этот европейски образованный и аристократически воспитанный человек уже двадцать лет выполняет весьма деликатные разведывательно-дипломатические миссии высшего партийного руководства, он знал.
— Итак, — разумеется, это был вопрос, хотя и не обозначенный интонацией.
— Ситуация под контролем, — ответил Никольский.
— Я бы хотел услышать более определенный ответ, — сказал от окна командарм. Он простецки присел на подоконник и следил за разговором оттуда.
Сидел, крутил в пальцах спичку. Спокойный, внимательный. Слушал, демонстрируя отменную выдержку, но тоже нервничал. Теперь вот заговорил.
— Проводится работа по агентурному вбросу информации, компрометирующей троцкистов вообще, и ПОУМ в частности, — Никольский решил, что в нынешних обстоятельствах наиболее уместна такая — несколько "казенная" и обезличенная по форме речь. — Намечены и осуществляются оперативные мероприятия, направленные на недопущение…
— Лев Лазаревич! — неожиданно улыбнулся Розенберг. — Не надо "мероприятий"! Скажите лучше, как вы считаете, ПОУМ выступит? Я имею в виду вооруженное выступление.
— При определенных обстоятельствах, несомненно, — врать не следовало. Розенберг и сам, наверняка, умел "читать" расклад сил.