5. Алексей Николаевич Володин, он же Федор Кравцов он же Тео, он же дон Теодоро или полковник Теодоро, полевой госпиталь республиканской армии в Эль-Эспинар, Испанская республика, процедурный кабинет, 21 января 1937 года 10.20 утра.

— Разрешите, товарищ военврач 2-го ранга? — спросил Вересов, заглядывая в кабинет.

— Проходите, товарищ… — Кравцов покачал головой и едва заметно усмехнулся, — техник-интендант 2-го ранга.

Вересов вошел в процедурную и плотно закрыл за собой дверь.

Кравцов сидел за столом и что-то записывал в раскрытый блокнот. Он был одет в армейскую форму, с двумя шпалами и медицинскими эмблемами в петлицах, поверх накинул белый врачебный халат.

— Нравлюсь? — улыбнулся он Вересову и закрыл блокнот.

— Вы не девушка, — улыбнулся в ответ лейтенант, — зачем вам нравиться?

Он тоже был в чужой форме и с чужими знаками различия, но при их службе к маскараду привыкаешь быстро.

— Можно? — Вересов обвел глазами комнату.

— Нужно, — кивнул Кравцов. — Садись. Кури. Рассказывай.

В процедурной стояла обычная мебель, оставшаяся от прежних хозяев, но догадаться в каком качестве использовали эту комнату при "графах с маркизами" не представлялось возможным.

— Спасибо, Алексей Николаевич, — имя-отчество Кравцова старший лейтенант выделил особой интонацией, но сам "виновник торжества" даже бровью не повел.

Вересов достал пачку папирос, вытащил одну, обстучал и неторопливо закурил.

— Группу "Интеллигента" выявили, — сказал он, выдохнув облачко сизоватого дыма и присаживаясь к столу.

— Уверен, что это именно он? Не ошибаешься? — Кравцов тоже достал портсигар, но закуривать не спешил.

— Не уверен, но похожи… Хотя, черт их знает! — Вересов заметно нервничал, и Кравцов прекрасно понимал, почему. Операция входила в завершающую фазу, и все — буквально все — легло теперь грузом невероятной ответственности на плечи старшего лейтенанта Государственной Безопасности.