– Почему? Снять боль не требуется столь большая доза.

– Я и не давал. Строго по вашей инструкции действовал. Но когда в течение трех часов непрерывные боли, а затем наступает заметное облегчение…

Задремала. Это уже лучше. Мало кто замечает организм, пока он в порядке. А вот когда ой-ой начинается, тут совсем иное отношение.

– А проснувшись, она почувствовала себя прекрасно.

– Надеюсь, вы не приписываете чудодейственные свойства морфию? – озабоченно говорю. – Скорее всего, камень повернулся или вышел. Это не лечение.

Он посмотрел на меня с укоризной. Аж стыдно стало. Действительно, сам все три раза объяснял и вновь пытаюсь обучать его профессии настоящего врача.

– Ну так что произошло? – не выдерживаю.

Санхец кинул мне через стол извлеченную из баула бумагу. Я прочитал. Обалдел. На такое и не рассчитывал. Ничего замечательнее просто и быть не может.

«Пожалование за верноусерднейшую и своевременную службу Е.И.В. первым лейб-медикусом и главным директором над медицинскою канцеляриею и всем медицинским факультетом во всей Российской Империи и с жалованием по 7000 рублев ежегодно, и притом он собственною своею персоною в единственном Е.И.В. ведении состоять и прямо от Е.И.В. повелений зависеть имеет, о чем сенат имеет ведать и куда надлежит послать указы».

Затем еще раз перечитал, внимательно вникая в текст в поисках подвоха. В полном недоумении уставился на недовольного назначением первым врачом императрицы и государственным советником, что соответствует чину генерал-майора. Наверное, жалованье показалось недостаточным.

– Кто вам сказал, что я желаю этого? – вскричал Антонио с нешуточным темпераментом. – Меня позвали ко двору без всякого желания с моей стороны и назначили не спросясь!

В дверь заглянул встревоженный Керим, явно привлеченный воплем. Я отмахнулся, и он понятливо затворил назад.

– А завтра у нее снова заболит – и что я смогу сделать? Вы сами предупреждали о не слишком частых инъекциях!

Императрица-наркоманка – очень занятный поворот в истории. Доктора своего страстно любит и прислушивается к советам. Ай-ай, неужели я с разбегу проскочил прямо в дамки! Куда он без меня и морфия теперь. А попросить милости в ухо государево с моей подачи при постоянном доступе за очередной проект – сам бог велел. Господибожемой, спасибо тебе огромное. Не забываешь.

– Ну есть же прибор для удаления камней из мочевого пузыря. Я сам в госпитале видел, – с умным видом сообщаю, содрогаясь в душе. У него вид – как у пыточного механизма. И чтобы внутрь такой штукой лазили…

– А то я не догадался! – саркастически вскричал Санхец. – От вас, дорогой Михаил Васильевич, в первый раз слышу! И другие доктора тоже не подозревают о методике. Один господин Ломоносов в курсе.