Слава Богу, со временем этот «фортель разума» стал проявляться реже. Зато вместо него, в Кандагаре, к Василию впервые пришло «чувство прилета». Когда еще до того, как мозг успевал оценить складывающуюся ситуацию, посчитав ее опасной, подсознание четко выдавало инфу о неизбежном в самые ближайшие мгновения прилете гранаты, мины и даже снаряда, предназначенного ему; о пулеметной очереди или пуле снайпера, что вот-вот должны явяться по его душу.

Там, в Афгане и в Чечне, и здесь, в Манчьжурии и под Токио, эта «чуйка» выручала его уже раз семь. Да и не только его одного. Возможно, что и по этой причине, а не только благодаря опыту, ответственности и органическому неприятию необдуманного риска, в свое время Василий широко прослыл в узких кругах «бездвухсотным групером»…

Крайний раз шестое чувство близкой опасности спасло его на пару с Великим князем Михаилом Александровичем от больших проблем на окраине Йокогамы. И с тех пор не посещало. До этой самой минуты.

Адреналин врать не будет. Василий внутренне подобрался. «Антенны закрутились». Аккуратным, экономным движением он придвинулся к грузовой лебедке и повернулся так, чтобы контролируя мостик и надстройку, одновременно минимизировать вероятность атаки со спины. Но никаких признаков угрозы пока не наблюдалось. Его «горизонт» был девственно чист. Погода замечательная. Пожилой трамп, слегка покачиваясь и вибрируя в такт ходам шатунов в машинном и ударам винта в воде под кормой, неторопливо ползет все дальше и дальше на запад. Здоровенный четырехмачтовый барк под шведским флагом скоро разойдется с ним на встречных курсах не менее, чем в миле. Опасных глубин тут, на самой торной морской дороге в мире, нет. На борту пока все спокойно. По информации Рачковского, кэп проверенный, он уже не раз выполнял наши деликатные поручения «в темную», честно отрабатывая свои марки и не задавая при этом лишних вопросов.

Так что же не так? Откуда ждать «прилета»? И чего?..

Минуты текли. Не начиналось. Но и не отпускало…

— Ну? Что за хрень с нами сегодня творится? — не выдержав, в полголоса высказался Василий, — Травки из кэповского бальзамчика что-ли чудят? Не, это вряд-ли…

Ответом ему были лишь крики чаек и плеск воды у форштевня парохода. Вокруг все оставалось по-прежнему мирным и безмятежным. Но… не отпускало!

«Тыксс-с. А я сошла с ума… ай-яй-яй, какая досада…

Тьфу ты, блин! Фрекен Домомучительница, Ваша земля у нас осталась справа по борту. И вообще, Вас еще не придумали. Кстати, от шведов мы никакой подляны не ждем-с? А с чего бы господам свеям нам гадить? Мы вообще-то сейчас немцы по пачпорту. И плюшек мы ничьих чужих не ели. Только верочкины, в Питере еще…»