«Нет, не прост Зубатов. Но ведь и систему сдержек и противовесов задолго до Брежнева придумали. Не нахлебаться бы с этими «старыми» кадрами…» — Василий сплюнул за борт.

Что же это такое — шестое чувство? Чувство опасности? Или, если хотите, та самая «чуйка» про «жареного петуха под задницей» или «незаметно подкрадывающуюся полярную лисичку», про которые толкуют тертые жизнью циники-прагматики? Ну, или, как вариант, для людей более деликатных и набожных, — «шепот Ангела-хранителя»?

Над природой этого явления Василий не задумывался, справедливо полагая, что раз вся наука бессильна разгадать ее, то ему тем более нет смысла вечно ломать голову над столь каверзным вопросом. Но, поскольку, проявления сего феномена, или, если хотите, предупреждения, на примере своей собственной скромной персоны он отмечал не раз и не два, поразмыслив, Василий пришел к вполне метафизическому выводу.

Он рассудил, что аналогично тому, как мастерство ремесленника является не столько следствием изначального таланта, сколько итогом N-го количества повторений того или иного действия, предчувствие опасности становится естественным результатом работы подсознания человека, часто оказывающегося по жизни в ситуациях, связанных с риском для нее. Причем, в обстоятельствах не случайных, а в ожидаемых, или даже неизбежных.

Для военспеца, не кнопочного, штабного или, тем паче, «паркетного», а полевого, такой расклад является естественным фоном его ремесла. А Василий был в своем деле профессионалом. Причем, профессионалом самой высокой пробы. Так уж получилось…

Хотя, если уж быть до конца откровенным, он замечал за собой некие «странные штучки» с детства. Например, еще в октябрятском третьем классе, он впервые удивился тому, что иногда, просто топая куда-то по улице, неожиданно понимал, кто именно, вот сейчас, через пару-тройку секунд, появится из-за ближайшего угла.

Второй «прикольчик» он узнал за собой попозже, будучи старшеклассником. Про себя он окрестил его «предчувствием шлепка». Новый «талант» был еще занятнее. Но включался лишь изредка. Причем, с использованием «бокового» зрения и при отсутствии осознанного интереса к человеку, который сразу после того, как «фоновое» внимание Василия где-то на уровне подсознания концентрировалось на нем, внезапно спотыкался или падал, как подкошенный!

Кстати, Василий здорово переживал от того, что не имел возможности ни помочь, ни предупредить обреченного на падение человека. Ведь его интеллект в тот момент на него не обращал внимания вовсе, лишь бесстрастно принимая к сведению информацию, о том, что «этот персонаж третьего плана сейчас вот-вот грохнется»! Попытка рассказать об этом паре школьных друзей закончилась смехом и шутками-подколками. Но гораздо обиднее Василию было осознавать то, что среди «его» падающих случались и женщины…